Мы воздержимся от подробного описания второго похода Кортеса, поскольку местом действия были те самые области, а нас в данном случае больше интересует история географических открытий, чем история завоевания Мексики. Скажем только, что после смерти Монтесумы верховным вождем ацтеков был избран его брат Куитлауок. Предвидя новое наступление испанцев, он деятельно готовился к войне, но в ту минуту, когда его организаторские и военные способности были ацтекам нужнее всего, он умер, сраженный оспой – этим первым подарком, который испанцы преподнесли Новому Свету. Вместо него правителем был избран Куаутемок, племянник Монтесумы, человек храбрый и даровитый.

Едва Кортес вступил на мексиканскую территорию, как сразу же завязалось сражение. Вскоре испанцы овладели городом Тескоко, который соединялся каналом с центральным озером, и заняли, таким образом, удобную стратегическую позицию на подступах к Теночтитлану.

Тем временем один из солдат Нарваэса по имени Антонио Вильяфана составил заговор на жизнь Кортеса и его главных офицеров. Но кто-то из заговорщиков в последнюю минуту испугался и выдал всех сообщников. Главный зачинщик был схвачен и казнен.

Сама судьба, казалось, благоприятствовала Кортесу. В Веракрус прибыло новое подкрепление, и большая часть городов, подвластных Куаутемоку, довольно быстро подчинилась испанцам.

Осада Теночтитлана началась в мае 1521 года и продолжалась с переменным успехом вплоть до того дня, когда были спущены на воду бригантины. Ацтеки не побоялись атаковать их на своих маленьких лодках. Четыре или пять тысяч каноэ – по два человека в каждом – запрудили озеро и двинулись на вооруженные пушками испанские суда. Но ацтеки не в силах были противостоять огнестрельному оружию и вынуждены были отступить.

Это серьезное поражение испанцев надолго затянуло осаду. Методически разрушая Теночтитлан, Кортес брал его квартал за кварталом. Куаутемок, видя бесцельность дальнейшей борьбы в черте города, решил покинуть Теночтитлан, чтобы организовать сопротивление за его пределами. Но лодка, на которой его везли, была перехвачена испанскими солдатами, и Куаутемок попал в плен. В плену он выказал гораздо больше характера и величия, чем его дядя Монтесума. Когда Куаутемока привели к Кортесу, он сказал: «Сопротивлялся я тебе по обязанности, как государь этой страны. Теперь это кончилось; я побежден, я твой пленник; прошу, возьми кинжал, вон тот, у твоего пояса, и убей меня».

С той минуты, как Куаутемок попал в плен, всякое сопротивление прекратилось, и Кортес мог занять наполовину разрушенную столицу.

Вот в каком она была виде.

«Весь квартал, в котором засел Куаутемок, — пишет Берналь Диас, — был переполнен мертвецами, которые лежали повсюду – и в домах, и в каналах, и у самого озера; порой их было так много, что они лежали друг на друге, точно поленницы дров. Много тел лежало и в других частях города, и на самом рынке нужно было пробираться сквозь и через них... Куаутемок обратился к Кортесу с просьбой разрешить оставшимся жителям и защитникам города выйти ввиду невыносимого смрада и ужасающего голода. И вот по всем дамбам в течение трех суток потянулись вереницы мужчин, женщин и детей, жалких до слез, живых скелетов, еле волочащих ноги, неслыханно грязных и оборванных, распространявших страшную вонь.

Когда исход прекратился, Кортес послал людей разведать, что творится в городе. Всюду, как сказано, лежали трупы, а среди них больные и слабые, не имевшие сил уйти вместе с другими. Земля повсеместно на улицах, площадях, дворах была взрыта и вскопана, ибо жители непрерывно искали корешки для утоления голода; по этой же причине снята была кора со всех деревьев в городе. Вода повсюду была солоноватая, горькая. Словом, нужда господствовала ужасающая, и все же никто не покусился на мясо мексиканца: врагов они ели, своих же никогда. Воистину, был ли еще другой народ в мире, который претерпел столько бед и ужасов!»

Итак, после героического сопротивления, стоившего ацтекам, по одним источникам, ста двадцати тысяч, а по другим – двухсот сорока тысяч человек, — после осады, продолжавшейся не менее шестидесяти пяти дней, Теночтитлан пал. И вместе со столицей пала вся империя, сраженная не столько ударами испанцев, сколько застарелой ненавистью, возмущением покоренных народов и завистью соседних провинций, которым вскоре пришлось пожалеть о том роковом для них часе, когда они согласились выступить против ацтеков в союзе с испанцами.

Вслед за опьянением успехами среди испанцев началось недовольство и брожение. Громадные богатства, на которые они рассчитывали, или не существовали вовсе, или были брошены ацтеками на дно озера.

Не зная, чем успокоить недовольных, Кортес решил подвергнуть пытке Куаутемока и его первого министра, чтобы выведать у них, где спрятаны сокровища ацтеков. Некоторые историки рассказывают, что в то время, как испанцы мешали огонь под решеткой жаровни, на которой были распростерты обе жертвы, министр повернул голову к своему повелителю, как бы спрашивая у него разрешения заговорить и признанием положить конец пытке, но Куаутемок помог товарищу по несчастью победить минуту слабости одной фразой: «А разве я предаюсь удовольствиям или сижу в ванне?» – ответ, который позднее был поэтически перефразирован: «А разве я возлежу на розах?»

Историки испанских завоеваний подробно останавливаются на покорении Мексики, но нам достаточно будет только упомянуть об остальных экспедициях Кортеса, которому удалось проникнуть еще и в другие области Центральной Америки. Кроме того, мы не можем закончить рассказ об этом знаменитом конкистадоре, сыгравшем такую важную роль в истории Нового Света, не сообщив некоторых фактов о последних годах его жизни.

После падения столицы ацтеков пала, как мы уже знаем, и вся мексиканская империя; если и встречались еще кое-где очаги сопротивления, как, например, в провинциях Оаксака и Пануко, то это были слабые, разрозненные, плохо организованные восстания. Карательные отряды испанцев сравнительно легко усмиряли сопротивлявшихся, устрашая их массовыми казнями. В то же время народы отдаленных частей империи присылали гонцов, чтобы убедиться, насколько справедливы слухи о взятии Теночтитлана, и правда ли, что этот огромный город лежит в развалинах.

Испанцы пытают мексиканского властителя Куаутемока и его первого министра

«Когда же всякие сомнения на этот счет исчезли, — пишет Берналь Диас, — местные касики перепугались и слали послов за послами с изъявлением покорности и богатыми подарками. Брали они с собой и своих сыновей и показывали им поверженный Теночтитлан, как в древности смотрели разрушенную Трою».

Теперь главной задачей Кортеса было добиться признания его заслуг испанским королем. До сих пор на него смотрели в Испании как на беглого непокорного авантюриста, и хотя перед ним трепетала вся Мексика, сам он находился под страхом ареста и казни. Чтобы заслужить себе прощение, Кортес отправлял в Испанию корабль за кораблем с мексиканскими дарами. Рассказы о подвигах Кортеса вызывали в Испании величайшее удивление, но архиепископ Фонсека, покровительствовавший Веласкесу, настаивал на привлечении Кортеса к суду. В Мексику был послан королевский комиссар с приказом арестовать Кортеса и доставить его в кандалах в Испанию. Но, удостоверившись, какую огромную страну завоевал Кортес и какой неограниченной властью он там пользуется, королевский комиссар поспешил набить карманы золотом и отправиться восвояси.

Когда Карл V убедился, что Кортес вовсе и не помышляет выходить из-под его власти, он решил официально закрепить за Испанией новые территории, завоеванные отважным конкистадором. Декретом от 15 декабря 1522 года король назначил Кортеса наместником, главнокомандующим и верховным судьей Новой Испании (так была названа Кортесом Мексика).

Однако интриги против Кортеса со стороны его многочисленных врагов и завистников на этом не прекратились. Ему постоянно приходилось быть начеку, предотвращать всевозможные заговоры и смуты, которые то и дело возникали не только среди побежденных, но и в лагере самих завоевателей. «Мне было легче бороться с ацтеками, чем с моими соотечественниками», — говорил Кортес.

После взятия Теночтитлана он приступил, не теряя времени, к организации колониальной системы и к утверждению своей власти в мексиканской столице, которую по его приказанию очистили от развалин и снова начали заселять. Он привлекал сюда на жительство индейцев, которых до поры до времени оставлял под властью местных касиков. Но вскоре Кортес обратил всех мексиканских индейцев в рабство, за исключением тлашкаланцев, за которыми были сохранены некоторые привилегии. При этом Кортес придерживался принятой во всех испанских колониях системы «репартимьенто»: испанцы получали земельные наделы вместе с прикрепленными к ним рабами-индейцами. Миссионеры-францисканцы уже через двадцать лет обратили в христианство все население Мексики.

Укрепив свое господство в Мексике, Кортес посылал отряды испанцев в отдаленные области этой обширной страны, чтобы покорять туземцев и основывать новые колонии. Отряды Кортеса доходили до берегов Тихого океана, и испанцы торжественно вступали во владение этими водами, водружая в разных местах побережья большие кресты. Вместе с тем во многих провинциях были построены крепости и форты.

В 1523 году Кортес отправил одного из своих любимцев, Кристоваля Олида, во главе большой экспедиции (шесть кораблей и триста семьдесят человек экипажа) на завоевание Гондураса, страны, по слухам, настолько богатой золотом и серебром, что «индейцы тамошних мест при рыбной ловле употребляют грузила из чистого золота». Другой целью этой экспедиции было отыскание пролива, соединяющего Атлантический океан с Тихим. Долгое время от Олида не было никаких известий, а потом стали доходить слухи, что он вошел в соглашение с Веласкесом и отложился от Кортеса. Чтобы наказать изменника, Кортес направил к берегам Гондураса новый отряд во главе с Франсиско Лас Касасом, который попал со своими людьми в плен к Олида, а потом сумел найти случай его убить. После этого Лас Касас основал город Трухильо, а Кортес, не получая и от этой экспедиции никаких известий, «стал сильно беспокоиться и, не очень надеясь на море, решил самолично отправиться сухим путем в Гондурас на выручку своим». Кортес выступил в поход в октябре 1524 года с отрядом из ста тридцати конных и ста двадцати пеших воинов, не считая пехотинцев-рекрутов, недавно прибывших из Испании, и трех тысяч индейцев. Чтобы в его отсутствие не возникло никаких волнений, он взял с собой Куаутемока и касика провинции Тескоко.

Поход оказался невероятно трудным и мучительным. Путь Кортеса лежал через мексиканские земли и Юкатан. Приходилось идти по болотистой и топкой местности, продираться через густые тропические леса, наводить переправы через бурные реки, страдать от голода, зноя и москитов.

Мы не будем останавливаться на всех лишениях и страданиях, которые преследовали участников этой экспедиции. Только к началу мая 1525 года Кортес со своим сильно поредевшим отрядом достиг берега Гондурасского залива. Узнав о благоприятно сложившейся для него после убийства Олида обстановке в Гондурасе, он поспешил обратно в Мексику.

Из других важных экспедиций, организованных Кортесом, стоит еще упомянуть о походе Педро Альварадо в Гватемалу. В 1524 году Кортес передал ему под начало триста пехотинцев, сто шестьдесят всадников и отряд союзных индейцев. Альварадо двинулся к юго-востоку от Теночтитлана и пошел вдоль тихоокеанского побережья в поисках пролива из Тихого в Атлантический океан. Пролива ему, разумеется, найти не удалось, но зато он достиг горной страны Гватемалы, которая и была завоевана испанцами.

Не прошло еще и трех лет после первого похода Кортеса, как под властью кастильской короны оказалась территория, простирающаяся более чем на 400 лье вдоль берегов Атлантического океана и более чем на пятьсот – вдоль Тихого; на всем этом огромном пространстве народы Центральной Америки были низведены завоевателями до положения рабов.

Возвратившись в Мексику после бесполезной экспедиции в Гондурас, Кортес узнал, что во время его длительного отсутствия власть в стране сумел захватить некто Саласар. Этот узурпатор усиленно распространял слухи о гибели Кортеса и упорно преследовал его сподвижников – «конкистадоров первого призыва». Кортесу удалось быстро расправиться с Саласаром и восстановить свое прежнее положение. Но тут на него обрушились новые беды.

Пока он находился в походе, его недруги посылали в Испанию донос за доносом, и это побудило короля принять свои меры. Вскоре Кортес получил уведомление о смещении с поста и вызов в Испанию для дачи объяснений. Враги обвиняли его в стремлении к независимости, а этого больше всего боялся испанский король. Кортес был глубоко оскорблен этими подозрениями и стал поспешно готовиться к отъезду. Он взял с собой своих ближайших сподвижников – Гонсало де Сандоваля и Андреса Тапиа, а также нескольких ацтеков и тлашкаланцев. В подарок королю Кортес собрал самые прекрасные изделия из золота и серебра и лучшие образцы мексиканского искусства.

В мае 1528 года Кортес благополучно высадился в Палосе, откуда Христофор Колумб тридцать пять лет тому назад выехал в свое первое плавание через Атлантический океан. Завоеватель Мексики, так же как некогда Колумб, остановился в монастыре Св. Марии де Рабида и встретил здесь Франсиско Писарро, будущего завоевателя Перу, который прибыл из Нового Света, чтобы просить поддержки у испанского правительства. Из Палоса Кортес отправился в Толедо, где находился в то время королевский двор.

Известие о возвращении знаменитого конкистадора всколыхнуло всю Испанию и сразу же расположило в его пользу общественное мнение. Все возведенные на него обвинения в возмущении против королевской власти и в стремлении к независимости были мгновенно опрокинуты его внезапным появлением. Путь Кортеса из Палоса в Толедо превратился в настоящее триумфальное шествие. Все хотели видеть человека, совершившего столько подвигов. «Дома и улицы больших городов, — говорит Прескотт, — были переполнены зрителями, нетерпеливо ожидавшими проезда героя, который своими единоличными усилиями покорил для отечества целую империю и, окруженный великолепием и славой, казался не вассалом, а неограниченным монархом».

Карл V, конечно, понимал, что сама мысль о возможности наказания человека, прибавившего к его короне лучшую жемчужину, вызвала бы всеобщее негодование. Кортес получил несколько аудиенций и был награжден высшими знаками отличия. Разумеется, король не отказался принять завоеванную им империю и великолепные подарки. Со своей стороны, Карл V полагал, что сделал для Кортеса все, пожаловав ему вместе с богатыми угодьями в Мексике титул маркиза дель Валле-Оахака и патент на чин «генерал-капитана Новой Испании и Южного моря» Но, несмотря на все домогательства Кортеса, король так и не пожелал восстановить его в правах наместника. Вскоре Кортес женился на племяннице кастильского сановника герцога де Бехара. Суетная светская жизнь, так мало отвечавшая деятельной натуре и привычкам конкистадора, довольно быстро приелась ему, и в 1530 году он снова отправился в Мексику.

Здесь Кортесу пришлось столкнуться с так называемой «Аудиенсией» – судебно-административной коллегией, посланной королем в Новую Испанию во главе с Нуньо Гусманом. «Аудиенсия» вместе со своим начальником самым беззастенчивым образом грабила и разоряла страну. «Вообще произвол все рос да рос, — пишет Берналь Диас. – Между прочим клеймение рабов достигло небывалых размеров, так что провинция Пануко совершенно обезлюдела». Больше всех бесчинствовал сам Нуньо Гусман. «Он предпринял поход в провинцию Халиско¹⁰¹, где нахватал уйму золота, действуя гадкой хитростью и небывалым насилием».

Но мирная жизнь, лишенная приключений, была чужда предприимчивому духу Кортеса. В 1532 и в 1533 годах он снарядил одну за другой две экспедиции, которые отправились к северо-западу вдоль берегов Южного моря (Тихого океана). Одному из кораблей удалось достигнуть южной оконечности полуострова Калифорния, но пролив из Тихого океана в Атлантический, который так упорно искал Кортес, и на этот раз не был найден. Пролив, как известно, удалось открыть Магеллану, но совсем не в тех местах, где искал его завоеватель Мексики.

Так как вернувшиеся из экспедиции испанцы «чрезмерно восхваляли богатства новооткрытой земли», Кортес в 1536 году сам отправился в Багряное море (Калифорнийский залив), но, кроме ужасающей жары, ничего там не нашел и вернулся разочарованный. Тем не менее в 1539 году он послал туда еще одну экспедицию под начальством Франсиско Ульоа, который проник в глубину Калифорнийского залива, а затем, продолжив плавание вдоль западного берега полуострова, поднялся до 29° северной широты. Отсюда Ульоа послал на одном из своих кораблей донесение Кортесу, а сам отправился дальше к северу и сгинул без следа.

Все эти экспедиции стоили Кортесу огромных затрат (он снаряжал их на свои средства), но не принесли ни одного дуката¹⁰².Однако для истории географических открытий они оказались, безусловно, плодотворными. Испанцы исследовали побережье Тихого океана от Панамского залива до реки Колорадо; объехали вокруг Калифорнии и выяснили, что этот воображаемый остров в действительности является полуостровом, а Багряное море – вовсе не море, а залив, глубоко врезавшийся в континент.

Снаряжая экспедиции, Кортес должен был преодолевать сопротивление нового вице-короля Мексики Антонио Мендоса, которому Карл V дал это назначение, не посчитавшись с претензиями «маркиза дель Валле-Оахака», полагавшего, что этот пост по праву должен принадлежать ему. Измученный беспрестанными придирками, оскорбленный игнорированием его наместнических прав, Кортес вновь отправился в Испанию искать справедливости у монарха. Но этот приезд Кортеса не походил на первый. Счастье окончательно отвернулось от постаревшего, утомленного конкистадора. Ему нечего уже было ждать от правительства, и он это скоро понял. Однажды, пробившись через толпу, окружавшую королевский выезд, он вскочил на подножку кареты Карла V. Сделав вид, что не узнает его, король спросил у своих сановников, кто этот человек. «Тот самый, — ответил гордо Кортес, — кто подарил вам больше владений, чем ваши предки оставили вам городов».

Интерес испанцев к Мексике начал остывать. Она не принесла сказочных богатств, обманув возлагавшиеся на нее надежды. Все внимание королевского двора было обращено теперь к перуанским сокровищам. Перу затмило Мексику. Вот почему незаурядная личность Кортеса потеряла ореол, которым еще недавно окружало его общественное мнение Испании. Правда, Кортеса с почетом приняли в Совете по делам Индий, выслушали его претензии и обещали вынести справедливое решение, но разбор дела все откладывался и затягивался до бесконечности.

В 1541 году Кортес принимал участие в качестве добровольца в алжирском походе Карла V. Страшная буря уничтожила почти весь испанский флот. Погиб и корабль Кортеса. Сам он со своими оруженосцами и слугами с трудом спасся, но потерял три огромных изумруда, стоившие, по его словам, целого царства. Карл V решил прервать свой злополучный поход, но Кортес был иного мнения. Он сказал королю, что берется с оставшимися немногими силами атаковать и взять Алжир, если ему будет передано командование. Однако его предложение не было принято.

Вернувшись в Испанию, Кортес возобновил свои хлопоты, но так же безуспешно. Все эти неудачи окончательно подорвали его здоровье, и силы его стали угасать. Последние годы своей жизни он провел в Испании, больной и забытый, и 10 ноября 1547 года умер в Кастильехо де ла Куэста (под Севильей).

«Это был типичный странствующий рыцарь, — говорит о нем Прескотт. – Из всей плеяды испанских конкистадоров XVI века, прославившихся на поприще открытий и завоеваний, не было ни одного человека, так глубоко проникнутого романтикой авантюрных предприятий, как Эрнандо Кортес. Борьба воодушевляла его, и он любил приступать ко всякому делу с труднейшей стороны...»

Эта безрассудная отвага могла бы низвести завоевателя Мексики до роли заурядного искателя приключений, если бы Кортес не был тонким политиком и талантливым полководцем. История не знает другого примера, где такое значительное предприятие было бы успешно доведено до конца столь ничтожными средствами. Можно сказать, что Кортес завоевал Мексику только благодаря своим собственным усилиям.