М. Дж. Роуз / Парфюмер Будды
|
| 06.09.2015, 17:06 |
 Александрия, Египет. 1799 год
До Л’Этуаля в гробницу уже проникли исследователь, инженер, архитектор, художник, картограф и, конечно же, сам генерал – все ученые наполеоновской армии интеллектуалов. Теперь они пробирались в недра священного захоронения, остававшегося неприкосновенным тысячи лет. Подземная усыпальница день тому назад была обнаружена исследователем Эмилем Сореном и его группой рабочих-египтян, которые во время раскопок наткнулись на замурованную каменную дверь. Теперь двадцатидевятилетний Наполеон был удостоен чести первым увидеть то, что пребывало в забвении тысячи лет. Не секрет, что он лелеял надежду на завоевание Египта, но великие амбиции генерала распространялись и за пределы военных побед. Под его эгидой история Египта исследовалась, изучалась и записывалась.
Спустившись по стремянке в тускло освещенное помещение, Л’Этуаль присоединился к избранному обществу. Он принюхался и узнал запах известняка и гипсовой пыли, затхлого воздуха и пота рабочих, а также едва ощутимый аромат, настолько слабый, что его едва можно было уловить.
Лазуритовый потолок, расписанный под звездное небо, опирался на четыре красные гранитные колонны, утонувшие в кучах песка и обломков. В стенах были вырублены несколько дверей, одна из которых казалась больше остальных. Сорен уже начал вскрывать ее долотом.
Стены помещения, в котором они находились, были покрыты изящными детальными фресками, выдержанными в терракотовых тонах. Фрески казались настолько свежими, что Л’Этуаль приготовился почувствовать запах краски, но ощутил лишь одеколон Наполеона. Внимание парфюмера привлек стилизованный орнамент водяных лилий, обрамлявший картины и покрывавший стены усыпальницы. Египтяне называли такой цветок голубым лотосом и тысячи лет использовали его аромат для создания духов. В свои тридцать лет Л’Этуаль, уже почти десятилетие изучавший сложное египетское парфюмерное искусство, был весьма неплохо осведомлен о свойствах голубого лотоса. Цветок отличался прекрасным ароматом и сильными галлюциногенными свойствами. Их он испытал на себе и нашел превосходными для случаев, когда его прошлое вторгалось в настоящее.
В цветочном орнаменте присутствовал не только лотос. На первой фреске рабы доставали из мешков семена, на второй – засеивали ими грядки. На других изображениях они ухаживали за проросшими растениями и деревьями, а потом собирали цветы, ветви, травы и фрукты. На последней фреске они приносили урожай человеку – по разумению Л’Этуаля, покойнику – и складывали все к его ногам.
Пока под ударами долота сыпалась штукатурка, Абу, гид Сорена, рассказывал о том, что они видели перед собой. Абу рассказывал интересно, но запахи пота, горящей пакли и едкой пыли сильно докучали Л’Этуалю. Он посмотрел на генерала. Как бы ни страдал парфюмер, он знал, что Наполеону сейчас было еще хуже. Из-за тонкого обоняния генерал с трудом выносил общество некоторых слуг, солдат или женщин, запах которых ему не нравился. Ходили слухи о том, как долго он принимает ванны и как обильно пользуется одеколоном, созданным специально дня него из ароматов лимона, цитрона, бергамота и розмарина. У генерала даже были особые свечи (теперь они освещали это мрачное помещение), сделанные из китового жира; их присылали из Франции, и при горении они источали менее неприятный запах.
Эта особенность Наполеона стала одной из причин, почему Л’Этуаль все еще оставался в Египте. Генерал попросил его задержаться, чтобы иметь при себе парфюмера. Л’Этуаль не возражал. Шесть лет назад, во время Террора , он потерял в Париже все, что было ему дорого. Дома его ждали только воспоминания.
Пока Сорен расправлялся с остатками гипса, парфюмер пристально разглядывал глубокую резьбу на двери. Здесь также имелся бордюр из голубого лотоса, обрамлявший картуши с такими же неразборчивыми иероглифами, какие можно было встретить по всему Египту. Возможно, камень, найденный недавно в портовом городе Рашида , поможет расшифровать эти надписи.
– Генерал, все готово, – произнес Сорен, передав инструменты одному из египетских юношей и отряхнув от пыли руки.
Генерал шагнул к двери и попытался повернуть блестящее медное кольцо. Закашлялся. Потянул кольцо сильнее. Генерал был щуплым, истощенным, но Л’Этуаль надеялся, что ему удастся справиться с замком. Наконец раздался громкий скрежет, и дверь распахнулась.
Сорен и Л’Этуаль присоединились к генералу на пороге. Все трое протянули свечи в темноту, осветив мерцающим желтым светом склеп и коридор, наполненный сокровищами.
На всю оставшуюся жизнь Л’Этуаль запомнил не богатую стенную роспись, не алебастровые кувшины, не изящные резные и украшенные скульптуры и не деревянные сундуки, наполненные сокровищами, а теплый, сладкий аромат, выплывший ему навстречу.
Парфюмер ощутил запах истории и смерти, слабое дыхание увядших цветов, фруктов, трав и деревьев. Большинство из них были ему знакомы. Но он уловил и другие ноты и, зачарованный этими слабыми и незнакомыми ароматами, интригующими и манящими, словно прекрасная мечта на грани исчезновения, устремился вперед.
Проигнорировав предупреждение Сорена о том, что перед ним неизведанная территория, где могут оказаться опасные ловушки и ядовитые змеи, и несмотря на опасения Абу о гневе стерегущих духов, более опасных, чем змеи, Л’Этуаль, опередив генерала и всех остальных, шагнул в темноту с единственной свечой, повинуясь своему чутью и стремясь отыскать источник таинственного аромата.
Он прошел по богато украшенному коридору во внутренний склеп и сделал глубокий вдох, словно пытаясь как можно больше вызнать у древнего воздуха. Воодушевившись, Л’Этуаль выдохнул и случайно погасил свечу.
Возможно, из-за усиленного дыхания, возможно, от спертого воздуха, у него закружилась голова. Но это не имело значения. Пытаясь справиться с головокружением, Л’Этуаль сильнее и глубже ощутил таинственный аромат. Наконец он начал различать специфические ингредиенты. Ладан и мирра, голубой лотос и миндальное масло. Все ароматы, что так популярны в Египте. Но было еще что-то, нечто соблазнительное, недосягаемое.
Одиноко стоя в темноте, он настолько сильно погрузился в свои ощущения, что не услышал приближения остальных членов группы.
– Что это за запах?
От звука голоса парфюмер вздрогнул. Он повернулся к Наполеону, который только что вошел во внутренний склеп.
– Аромат, который никто не вдыхал в течение тысячелетий, – прошептал Л’Этуаль.
Когда все вошли в помещение, Абу начал рассказывать, что теперь они находятся в погребальном склепе, и указал на яркие фрески. На одном усопший поклонялся огромной статуе мужчины с головой шакала, ставя к его ногам угощение. Немного позади стройная красивая женщина в прозрачном одеянии держала поднос с бутылочками. На другой картине она воспламеняла курильницу, от которой поднимался дым. На следующей панели Шакал стоял среди кувшинов, прессов и дистилляторов, предметов, которые Л’Этуаль видел в Париже в парфюмерном магазине отца.
Л’Этуаль знал, насколько важны были ароматы в Древнем Египте, но никогда прежде не видел столько изображений, связанных с изготовлением или использованием ароматов.
– Кто здесь похоронен? – спросил Наполеон. – Вы уже можете это определить?
– Пока нет, генерал, – ответил Абу. – Но здесь мы найдем больше подсказок.
Абу указал на середину помещения.
Черный гранитный саркофаг был больше обычного в пять раз. Его полированную поверхность украшали резные картуши, а также инкрустированное бирюзой и лазуритом изображение красивого, похожего на кота мужчины с венцом из голубых лилий на голове. Это был Неферт, сын Исиды. Бог ароматов.
Сцены фресок, орнамент из лилий, курильницы в углах комнаты – все это вдруг обрело смысл для Л’Этуаля. Это гробница древнеегипетского парфюмера. И судя по великолепию убранства – уважаемого священника.
Сорен начал отдавать приказания рабочим, и после некоторых усилий юноши подняли каменную крышку. Внутри находился большой деревянный гроб, расписанный новыми сценами, изображающими двух людей, уже представленных на фресках. Крышку гроба открыли без труда.
Внутри обнаружилась большая, покрытая черной грязью из Мертвого моря, мумия странной формы – нормальной длины, но вдвое шире обычной. Вместо одной золотой маски у мумии их оказалось две. Обе они были увенчаны головными уборами из бирюзы и лазурита, а на самой мумии лежали нагрудные пластины из сердолика, золота и аметиста. Одна маска была мужская, вторая – женская.
– Ничего подобного прежде не видел, – произнес Абу с благоговейным восторгом.
– Что это означает? – спросил Наполеон.
– Не знаю, генерал. Это совершенно необычно, – замялся Абу.
– Сорен, вскройте его, – приказал Наполеон.
Вопреки протестам Абу, Сорен настоял, чтобы юноши вспороли льняную оболочку и открыли мумию. Француз им платил, и они согласились. Насколько знал Л’Этуаль, древний метод бальзамирования с использованием ароматных масел и бальзамов в сочетании с сухим воздухом надежно препятствовал разложению мышц и мягких тканей. Сохранялись даже волосы. Л’Этуалю доводилось видеть мумии и раньше, и его всегда удивлял сладковатый трупный запах.
На то, чтобы разрезать и раскрыть почерневшую ткань, ушло всего несколько минут.
– В жизни не видал ничего подобного, – прошептал Абу.
У трупа мужчины, лежавшего справа, руки не были сложены крестом на груди, как того требовала традиция. Его правая рука была вытянута и держалась за руку женщины, вместе с которой они и были мумифицированы. Ее левая рука была переплетена с его рукой. Любовники сохранились настолько хорошо и тела казались настолько нетронутыми тлением, что создавалось ощущение, будто их похоронили не тысячи лет назад, а всего несколько месяцев.
При виде парочки, соединенной смертью, все собравшиеся вокруг мумий удивленно зашептались. Но Л’Этуаля поразило вовсе не то, что он увидел. Наконец-то нашелся источник аромата, который дразнил его с момента, как он начал спускаться по стремянке.
Он попытался отделить знакомые запахи от незнакомых, отыскивая ингредиенты, придававшие аромату обещание надежды, долгих ночей и чувственных мечтаний, призывов и объятий, возможности вечного союза, воссоединенных душ.
Вдохнув запах еще раз, парфюмер залился слезами. О таком аромате он всегда мечтал – аромате материализованной эмоции. Жиль Л’Этуаль дышал сейчас ароматом любви.
Парфюмер почувствовал, что впадает в отчаянье. Что придавало аромату такую полноту? Почему он был так соблазнителен? И почему никак не поддавался опознанию? Л’Этуаль знал и помнил ароматы более пятисот различных ингредиентов. Каков же состав у этого?
-------------
"Скачайте книгу в нужном формате и читайте дальше"
|
| Категория: Книга-загадка, книга-бестселлер
|
|
|
Добавлять комментарии могут только зарегистрированные пользователи.
[ Регистрация |
Вход ] |
