Как и все монстры, этот появился сразу после полуночи. Когда он пришел, Конор уже не спал. Ему приснился кошмар. Не обычный кошмар, а тот самый. Тот, что последнее время преследовал его почти каждую ночь. Тот, что с мраком, ветром и криками. Тот, в котором он изо всех сил сжимал эти руки, но не мог их удержать. Тот, который всегда кончался на том, что… – Уходи, – прошептал Конор в темноту комнаты, пытаясь отогнать кошмар, чтобы он не повторился наяву. – Уходи сейчас же. Он оглянулся на часы, которые мама поставила на прикроватном столике. 00:07. Семь минут после полуночи. Это слишком поздно, если завтра вставать в школу, тем более, если сегодня – воскресенье. Конор сел в кровати. Он никому не рассказал о кошмаре. Ни маме, ясное дело, ни папе, с которым он созванивался раз в две недели (или около того), ни бабушке и, ни в коем случае, никому в школе. Ни за что. То, что происходит в кошмаре, никому знать не надо. Конор окинул сонным взглядом комнату и нахмурился. Он что-то упускал. Он огляделся, все еще отходя ото сна. Кошмар ускользал от него, но оставалось еще что-то, что он не мог уловить, что-то иное, что-то… Конор прислушался, но тишину спокойного дома нарушали только поскрипывание с пустого первого этажа и шуршание маминой постели из соседней комнаты. Больше ничего. И вдруг он услышал. Услышал то, что, по всей видимости, его разбудило. Кто-то звал его по имени. – Конор . На мгновение его охватил испуг, внутри все сжалось. Он пришел за ним? Каким-то образом вырвался из кошмара и… – Не глупи, – сказал он себе. – Ты для этого слишком взрослый. И правда. В прошлом месяце ему исполнилось тринадцать. Монстров боится ребенок. Монстров боится тот, кто писается в кровати. Монстров боится… – Конор . Вот опять. Конор сглотнул. На дворе стоял непривычно теплый октябрь, и окно комнаты было еще открыто. Может, шелест занавесок на легком ветру звучит, как… – Конор . Ясно, это не ветер. Это именно голос, но он незнакомый. И точно не мамин. Он даже не женский. У Конора мелькнула безумная мысль – может, это папа неожиданно вернулся из Америки, но приехал слишком поздно и не стал звонить и… – Конор . Нет. Не папа. В этом голосе было что-то особенное, что-то чудовищное, дикое и необузданное. Снаружи донесся тяжелый скрип, как будто по деревянному полу ступало нечто огромное. Ему не хотелось вставать и смотреть, что там такое. И в то же время хотелось, больше всего на свете. Сна уже не было ни в одном глазу. Конор откинул одеяло, выбрался из кровати и подошел к окну. В бледном свете месяца ясно виднелась церковь, стоявшая на вершине небольшого холма за домом, та, возле которой проходят железнодорожные пути: две стальные линии, что приглушенно светятся по ночам. Месяц освещал и церковное кладбище с надгробными камнями, на которых уже было невозможно что-либо прочесть. Было видно и огромное тисовое дерево, которое возвышалось над кладбищем – такое древнее, что закрадывались подозрения, будто бы оно сделано из того же камня, что и церковь. Конор знал, что это тис, только потому, что об этом ему рассказывала мама. Первый раз – когда Конор был ребенком, чтобы он не ел ядовитые тисовые ягоды, второй – в прошлом году; тогда она загляделась в окно кухни со странным выражением на лице и сказала: «А знаешь, это же тис». Вдруг его снова позвали по имени. – Конор . Имя словно прошептали в оба уха. – Ну что ? – спросил Конор. Его сердце застучало от внезапного желания поскорее узнать, что будет дальше. Месяц заслонило облако, пейзаж окунулся во тьму, порыв ветра скользнул вниз по холму и со свистом ворвался в комнату, раздув занавески. Снова раздался скрип и треск дерева, стонущего, как живое существо, как голодный мировой желудок, требующий еды. Затем облако ушло, и месяц снова засиял. И осветил тис. Который теперь стоял прямо в центре сада за домом. И Конор увидел монстра. Ветви кроны дерева соединились в огромное, жуткое лицо с блестящим ртом, носом и даже глазами, которые уставились на мальчика. Другие ветви переплетались с непрерывным скрипом и протяжным стоном, пока не образовали длинные руки и вторую ногу, отделившиеся от ствола. Под верхушкой дерева собрался позвоночник, а затем и все туловище, покрытое тонкими, похожими на иглы листьями, словно зеленым мехом, который дрожал и вздымался, как будто под ним скрывались мышцы и легкие. Монстр уже был выше второго этажа и разрастался, обретая мощную форму, неуловимо сильную, неуловимо могущественную . Все это время он не отрываясь смотрел на Конора, и мальчик слышал его шумное, ветреное дыхание. Монстр оперся громадными руками на стену дома и наклонился так, что в окне были видны только его огромные глаза, вцепившиеся взглядом в Конора, и дом тихонько застонал под его весом. И тут он заговорил. – Конор О’Мэлли , – сказал он, и порыв теплого, пахнущего компостом дыхания ворвался в окно и разметал волосы мальчика. Его гулкий, низкий голос гремел так, что вибрации отдавались у Конора в груди. – Я пришел к тебе, Конор О’Мэлли , – сказал монстр, наваливаясь на дом, сотрясая его так, что со стен комнаты сорвались картины, а книги, гаджеты и старый плюшевый носорог упали на пол. Монстр, подумал Конор. Настоящий, всамделишный монстр. Наяву. Не во сне, а здесь, за его окном. Пришел за ним. Но Конор не убежал. Он осознал, что ему даже не страшно. С момента появления монстра он не испытал ничего, кроме нарастающего разочарования. Потому что он ждал не этого монстра. – Тогда вперед, – сказал он. … Наступила странная тишина. – Что? – переспросил монстр. Конор скрестил руки на груди. – Я сказал «тогда вперед». На мгновение монстр умолк, а затем с рыком ударил кулаками по дому. Потолок прогнулся под его натиском, и на стенах появились огромные трещины. Комната наполнялась ветром, и воздух разрывали гневные вопли дерева. – Кричи, сколько хочешь, – невозмутимо пожал плечами Конор. – Видал и похуже. Монстр зарычал еще яростнее и пробил окно, разломав раму, кирпичи и разбив стекло. Огромная, витая, смолистая рука крепко схватила Конора и оторвала от пола. Она вытащила его из комнаты в ночную тьму, подняла высоко над садом и держала на фоне луны, и ее пальцы сжимали ребра Конора так, что ему было трудно дышать. В открытой пасти монстра виднелись корявые зубы из твердого, сучковатого дерева, и Конор чувствовал на себе его порывистое горячее дыхание. С секунду было тихо. – Ты правда не боишься ? – спросил монстр. – Нет, – ответил Конор. – По крайней мере, тебя. Монстр сощурился. – Будешь , – сказал он. – В конце . Монстр разинул пасть, чтобы съесть его заживо, и это было последним, что запомнил Конор.
Завтрак
– Мам? – позвал Конор, заходя в кухню. Он уже знал, что ее здесь нет – не было слышно кипящего чайника, а она всегда ставила его по утрам. Но последнее время он часто звал ее, в какую бы комнату ни заходил. Конор не хотел напугать маму, если она заснула там, где вовсе не собиралась ложиться. На кухне ее не было. Значит, она все еще в постели. Значит, Конору придется самому готовить завтрак, и к этому он уже привык. Хорошо. Даже отлично , особенно в это утро. Он подошел к мусорной корзине и выбросил пакет, который принес с собой, прикрыв его сверху другим мусором, чтобы он был не так заметен. – Вот так, – в пустоту сказал Конор. Затем кивнул сам себе и добавил: – А теперь завтрак. Немного хлеба в тостер, хлопьев в миску и сока в стакан – и готово. Мальчик уселся за маленький кухонный стол. У мамы был свой хлеб и свои хлопья, которые она купила в магазине диетических продуктов в городе. К счастью, Конора их есть не заставляли. Вкус у них был такой же удручающий, как и вид. Конор взглянул на часы. Выходить через двадцать пять минут. Он уже был одет в школьную форму, а собранный рюкзак ждал его у входной двери. Все это Конор делал сам. Он сел спиной к окну над раковиной, которое выходило на их маленький сад, железнодорожные пути, церковь и кладбище. И тисовое дерево. Конор отправил в рот еще одну ложку хлопьев. Их хруст был единственным звуком, нарушавшим тишину.
Это был сон. Чем еще это могло быть? Сегодня утром, едва открыв глаза, он первым делом взглянул на окно. Конечно, оно было на месте, абсолютно целое и вовсе не разбитое. Ну конечно. Только ребенок мог поверить в то, что это произошло, в то, что дерево – ну вы подумайте, дерево, – спустилось вниз по холму и напало на дом. Тогда Конор слегка посмеялся, подумав о том, как все это глупо, и встал с кровати. Под ногами что-то захрустело. Каждый сантиметр комнаты был укрыт короткими, острыми листьями тиса. … Конор жевал хлопья и старался не смотреть на мусорную корзину, в которой спрятал полный пакет листьев, собранных им с утра. Ночь была ветреная. Очевидно, они влетели в комнату через открытое окно. Очевидно. Он доел хлопья и тост, допил сок, сполоснул посуду и поставил в посудомойку. До выхода оставалось еще целых двадцать минут. Конор решил на всякий случай выкинуть мусор и отнес пакет в мусорный бак, стоявший напротив дома. И, раз уж он все равно вышел, собрал и выкинул заодно весь перерабатываемый мусор. И еще запихнул в стиральную машину гору постельного белья, чтобы развесить его после школы. Конор вернулся на кухню и посмотрел на часы. Еще десять минут. Еще не показалась… – Конор? – донеслось с верха лестницы. Мальчик шумно выдохнул и только сейчас заметил, как долго он задерживал дыхание. ----------------- Скачайте книгу и читайте дальше в любом из 14 удобных форматов:
Как и все монстры, этот появился сразу после полуночи.
