Под конец августа весь Йоркшир насквозь пропитался водой и золотисто-зеленые долины сверкали под голубым небом, небрежно перечеркнутым легкими облачками. Бог весть, как удалось фермерам скосить траву и сложить в скирды, ведь дождь лил целые дни напролет, но вот удалось же — плотные цилиндры сена ровными рядами стояли на полях. Ярко раскрашенные трактора вспахивали жнивье, и плодородный чернозем жирными пластами выворачивался из-под плугов. В тихом светлом воздухе пахло сеном и наступающей осенью. Тысячей оттенков пурпура цвели вересковые пустоши. Вдоль дорог сидели на проводах ласточки, сбиваясь в стаи перед дальней дорогой в Южную Африку. Энни Кэббот добираться до работы было куда ближе, всего несколько миль. Глядя на ласточек, она подумала, как хорошо бы прямо сегодня, в понедельник утром, взять да и махнуть в теплые края. Правда хорошо — отдохнуть несколько дней в заповеднике, порисовать и сделать фото всяких жирафов, зебр, леопардов, львов и слонов. А потом можно еще и в Вайнленде заехать — посетить знаменитые Капские винные подвалы, и насладиться в Кейптауне изысканной едой, и отведать прелестей ночной жизни. Но этому не бывать. Она уже исчерпала весь положенный отпуск, не считая пары дней, которые планировала присоединить к выходным — ну, это как-нибудь потом, ближе к Рождеству. Да и не может она себе позволить поездку в Южную Африку, ей теперь придется отдуваться за короткую вылазку в курортный Блэкпул. Эх, хорошо быть ласточкой. За полмили до большой круговой развязки у южной окраины Иствейла движение застопорилось, и, когда Энни наконец миновала затор, стало ясно, что на работу она опоздает. Пробка возникла из ничего — «поцеловались» две легковушки. На место происшествия уже прибыла патрульная машина, так что ее участия не требовалось, инспекторы сами разберутся с двумя разъяренными водителями, которые злобно орут друг на друга, потрясая кулаками. Транспорт не ее ведомство. Энни протиснулась по запруженным улочкам, где бесконечно шло какое-то строительство, и обогнула колледж. Несколько ребят из летней студенческой программы, с рюкзачками на плечах, торопливо бежали по газону. Как видно, опаздывали на первую лекцию. Энни свернула на длинную узкую улицу. Здесь в викторианских трехэтажных домах из красного кирпича традиционно снимали квартиры студенты. Потихоньку добралась до Маркет-стрит, выехала на рыночную площадь, снова свернула и припарковалась в переулке позади полицейского участка — мрачноватого здания в духе поздней английской готики. На ходу кивнула знакомым офицерам, которые вышли на улицу сделать несколько торопливых затяжек, сунула в прорезь свою карточку и вошла в полицейское управление Западного округа. Кивая по дороге направо и налево, она шла к себе в отдел по расследованию особо тяжких преступлений. Тут ее поймала стажер Джеральдин Мастерсон и доложила, что детективы Уинсом Джекмен и Дуг Уилсон выехали на допрос по делу о столкновении на Линдгарт-роуд. Ну надо же, как повезло Джекмен с именем! Повезло и Уилсону с внешностью — иначе, как Гарри Поттером, его в отделе не зовут, поскольку сходство с Дэниелом Рэдклиффом просто поражает. Вот эти двое везунчиков — высоченная чернокожая милашка и субтильный бледнолицый очкарик — и отправились выяснять, как вышло, что в результате вчерашней стычки на дороге двое подростков оказались в больнице, а незадачливый водитель теперь трясется дома от страха, ожидая, что полиция постучит в дверь, и клянет себя, что сдуру вчера выпил на посошок. Энни не успела даже наметить, где проделать брешь в огромной кипе бумаг, скопившихся на столе, как зазвонил телефон. Она отложила ручку и сняла трубку: — Инспектор Кэббот. Звонил дежурный по отделению. — Спрашивают старшего инспектора Бэнкса, — доложил он. — К нему пришла миссис Дойл. Последовала недолгая пауза; пока сержант что-то уточнял у посетительницы, в трубке раздавался приглушенный бубнеж. — Миссис Джульет Дойл, — сообщил дежурный, — говорит, что знакома со старшим инспектором и что у нее срочное дело. Энни вздохнула. — Хорошо, — сказала она. — Пропустите. И пусть кто-нибудь проводит ее в кабинет инспектора Бэнкса. Там хоть поговорить можно спокойно. — Будет сделано, мэм. Энни захлопнула пухлый отчет по статистике преступлений и направилась в кабинет Бэнкса. Всякий раз эти вынужденные посещения стоили ей больших нервов, это было даже тяжелее, чем наведываться к нему в коттедж, чтобы полить цветы, забрать почту и вообще убедиться, что все в порядке. Здесь прохладная тишина вкупе с легким налетом пыли особенно остро подчеркивали отсутствие Бэнкса. На столе не было ничего, кроме компьютера, который уже давно никто не включал. Молчаливый CD-плеер тихо жался на полке рядом с потрепанными томиками Кингсли Эмиса — Бэнкс купил их в букинистическом на площади незадолго до своего отъезда. Энни отодвинула монитор чуть в сторону, чтобы лучше видеть собеседницу, которая сядет напротив. Молодой констебль постучался и предложил посетительнице войти. — Это разве не кабинет Алана? — спросила Джульет Дойл. — Там же на двери его имя. Кто вы? Простите мою настойчивость, но я хотела бы видеть именно Алана. Она нервничает, подумала Энни. Дергается, озирается. Как птичка, вертит головой, осматриваясь вокруг. — Старший инспектор Бэнкс сейчас в отпуске. — Энни поднялась и протянула миссис Дойл руку. — Я инспектор Энни Кэббот. Чем могу помочь? — Даже и не знаю… Я думала, Алан здесь. Все это так сложно. — Джульет покрутила золотую цепочку с увесистым нефритовым кулоном, который покоился в ложбинке между грудей, чуть присыпанных веснушками. Ей, наверно, лет сорок с небольшим, подумала Энни. Хорошо одета, вещи явно не из местного торгового центра «Суэйнсдейл», скорее всего куплены в Харрогите или в Йорке. Волосы светлые, волнистые, у корней темно-каштановые. Макияж умеренный, со вкусом. Она еще вполне привлекательна и не считает зазорным слегка обнажить грудь. Юбка до колен, зато выгодно подчеркивает формы, и ей к лицу приталенный коричневый пиджак из тонкой замши. Интересно, прикинула Энни, мог ли у нее с Бэнксом быть роман? — Садитесь, пожалуйста, — сказала она вслух. Немного помедлив, Джульет присела на самый краешек стула. — Я могу вам чем-то помочь или это сугубо личное? — спросила Энни. — Вот поэтому я и хотела поговорить с Аланом, — пояснила Джульет. — Тут, видите ли, и то и другое. Ох, как все сложно. А когда он вернется? — Боюсь, только на следующей неделе. Джульет Дойл снова принялась вертеть свою цепочку и, похоже, мысленно взвешивала, может ли ее дело подождать. — Хотите чаю? Или кофе? — предложила Энни. — Нет, спасибо. — Я не могу быть вам полезна, поскольку не знаю, в чем проблема, — продолжала Энни. — Как я поняла, это имеет отношение и к полиции, и лично к вам, верно? Джульет кивнула: — Вот поэтому все так сложно. Я хочу сказать, что Алан бы разобрался. Она оставила в покое цепочку и начала крутить массивное кольцо с бриллиантом на среднем пальце левой руки. Камень навязчиво взблескивал. У нее были короткие, покрытые розовым лаком ногти. — Почему бы вам не рассказать все мне? — прервала молчание Энни. — Просто объясните вкратце, в чем суть. — Алан сразу бы понял и сказал, что делать. Энни откинулась назад и сплела пальцы на затылке. Похоже, предстоит изрядная тягомотина. — Может быть, нам стоит для начала уточнить, какие именно отношения связывают вас со старшим инспектором Бэнксом? Джульет явно изумилась: — Отношения? У нас нет с ним никаких отношений. — Я просто имела в виду, откуда вы друг друга знаете. — Ах, в этом смысле. Конечно, извините. Мы соседи. Точнее, были соседями. Энни хорошо знала, что никаких соседей поблизости от коттеджа в Грэтли у Бэнкса нет, так что Джульет Дойл, видимо, говорила о тех временах, когда Бэнкс жил в Ракитовом проезде, в миле от Маркет-стрит, где расположен их полицейский участок. Но он съехал оттуда лет десять назад. Они что же, все эти годы продолжали общаться? Кажется, она что-то пропустила в этой жизни. — Были соседями? Когда? — уточнила Энни. — Когда они с Сандрой еще жили вместе. Я и сейчас считаю, что это ужасная ошибка, не надо им было расставаться, правда? Такая чудесная пара. — Да, — кивнула Энни, у которой с Сандрой были связаны не самые приятные и даже болезненные воспоминания. — В общем, — продолжала Джульет, — мы с ними дружили, по-соседски. Поэтому я и подумала, что он мог бы сейчас помочь. — Миссис Дойл, если это дело касается полиции, вы безусловно должны мне о нем рассказать. Вы попали в какую-то неприятную историю? Джульет дернулась, будто ее неожиданно хлопнули по плечу. — В историю? — удивилась она. — Я? Нет, конечно нет. — В чем же тогда дело? Джульет оглядела кабинет, как будто подозревала, что Бэнкс спрятался за шкафом с документами или забрался в письменный стол. — Вы уверены, что Алана нет на службе? — Абсолютно. Я уже сказала вам, он в отпуске. Джульет снова затеребила кольцо и погрузилась в долгое молчание. Энни уже готова была встать и проводить ее до дверей, как миссис Дойл вдруг выпалила: — Это касается Эрин. — Эрин? — Да. Нашей дочки. Моей и Патрика. Моего мужа. Это он отправил меня сюда. А сам остался с ней дома. — У Эрин какие-то проблемы? — Думаю, что так. Да. Никогда не знаешь, что с ними происходит, во что они могут ввязаться, верно? У вас есть дети? — Нет. — Ну, тогда вам не понять. Родителей очень легко винить во всем подряд, только и слышишь об этом по телевизору, и в газетах вечно пишут. Но если тебе толком ничего не известно… — Она растерянно умолкла. — Я, пожалуй, позвоню, чтобы нам принесли чаю, — решила Энни. Чай — прекрасная панацея от всех бед, в добром английском духе, мысленно усмехнулась Энни, сняла трубку и попросила, чтобы им сделали горячего крепкого чаю. Может, Джульет это и ни к чему, а вот ей чашечка точно не повредит. А если они догадаются еще и пару шоколадных печений принести, совсем отлично будет. — Эрин живет в Лидсе, — сообщила Джульет. — В Хедингли. Не сказать, что злачное место, и вот подумайте!.. — Любой большой город таит определенные опасности, и там следует быть осторожным, — кивнула Энни. — Но мы с вами в Северном Йоркшире, а Лидс в Западном, так что, если проблема возникла в Лидсе, вам надо обратиться… — Нет-нет, — перебила Джульет. — Вы просто не понимаете. Разумеется, не понимаю, подумала Энни, стиснув зубы. Черт подери, я же не умею читать мысли! — Тогда расскажите мне, — терпеливо предложила она. Тут принесли чай, и это оказалось весьма кстати. Но, увы, никакого печенья. В обычной ситуации Энни не преминула бы указать констеблю, который принес поднос, на это упущение, но сейчас, когда напротив сидит нервозная Джульет Дойл, пожалуй, не стоит препираться из-за печенья. — Эрин славная девочка. Она, наверно, связалась с дурной компанией, — произнесла Джульет, взяв у Энни чашку с чаем. Положила себе сахару и долила молока. Руки у нее слегка подрагивали. — Сколько ей лет? — Двадцать четыре. — Работает? — Да. Официанткой. В хорошем ресторане. Очень дорогое, шикарное место. На Коллз-стрит, там понастроили модных бутиков и отелей с видом на реку. Весьма недурно зарабатывает. И все же… — Джульет пожала плечами. — Это не совсем то, чего вы от нее ожидали? — У нее диплом по психологии. — Времена сейчас тяжелые. Возможно, она ждет, когда появится настоящая работа по специальности. — Я бы тоже хотела так думать, однако… — Однако?.. — Честно сказать, мне кажется, она попусту теряет время. Диплом получила два года назад. И еще академический отпуск брала на год, перед защитой. — У нее есть бойфренд? — Кажется, есть. Правда, мы его ни разу не видели и она почти ничего о нем не рассказывает. Мы в основном общаемся по телефону да еще эсэмэсками. Знаете, дети сейчас не считают нужным навещать родителей, только если им срочно что-то понадобится, ну и по праздникам иногда. — Молодые люди предпочитают не посвящать родителей в свои проблемы, — согласилась Энни. — Она уже взрослая. Я в ее возрасте была замужем. — Времена меняются, — изрекла Энни. — В наши дни дети дольше живут под родительским крылышком. — Энни вовсе не сидит у нас на шее, если вы об этом. И она с большой радостью в свое время упорхнула из дома. В общем, проблема не в этом. — А в чем же проблема? — спросила Энни, теряя остатки терпения. Она почти уверилась, что миссис Дойл намерена пожаловаться на заурядные домашние дрязги, и тихо злилась при мысли о том, что ей приходится не только замещать Бэнкса по работе, пока он где-то прохлаждается, но и решать за него дурацкие проблемы личного свойства. — Почему вы решили прийти сюда? Чем, на ваш взгляд, Алан мог бы помочь? Джульет напряженно замерла: — Он бы знал, как надо поступить, он бы посоветовал насчет этого. — Насчет чего? — Энни сознавала, что почти перешла на крик, но ничего не могла с собой поделать. — Насчет пистолета, — глядя в пол, ответила Джульет Дойл. Она говорила так тихо, что Энни едва ее слышала. — У нее есть пистолет.
Под конец августа весь Йоркшир насквозь пропитался водой и золотисто-зеленые долины сверкали под голубым небом, небрежно перечеркнутым легкими облачками. Бог весть, как удалось фермерам скосить траву и сложить в скирды, ведь дождь лил целые дни напролет, но вот удалось же — плотные цилиндры сена ровными рядами стояли на полях. Ярко раскрашенные трактора вспахивали жнивье, и плодородный чернозем жирными пластами выворачивался из-под плугов. В тихом светлом воздухе пахло сеном и наступающей осенью. Тысячей оттенков пурпура цвели вересковые пустоши. Вдоль дорог сидели на проводах ласточки, сбиваясь в стаи перед дальней дорогой в Южную Африку.
