Четверг, 17.01.2019, 23:54
TERRA INCOGNITA

Сайт Рэдрика

Главная Регистрация Вход
Приветствую Вас Гость | RSS
Главная » Книги

Д. Зубов, Д, Дегтев / 1917: русская голгофа. Агония империи и истоки революции
04.01.2018, 19:36
Кусок конины, изменивший историю

1 сентября 1911 года произошло еще одно важное событие, свидетельствовавшее об окончании мнимого «затишья» и «примирения». В Киевском городском театре 24-летний сын богатого еврейского домовладельца и идейный революционер Дмитрий Богров застрелил премьер-министра Столыпина. Это преступление было совершено с холодным и тонким расчетом. Сознательно втершись в доверие к глупому начальнику Киевского охранного отделения Кулябко, Богров внушил к себе полное доверие, сумев легально получить билет в городской театр. При этом он получил возможность убить самого Николая II, но сознательно не сделал этого, дабы не спровоцировать ненависть к евреям. Целью убийства, несомненно, было посеять смуту в рядах сторонников власти, скомпрометировать сами правоохранительные органы, заставить их начать «стрельбу по своим», а также дать новый толчок революционному движению.
И все эти цели в той или иной степени были достигнуты. Сразу же возникли многочисленные теории заговора (как после убийства президента Кеннеди), которые захватывали умы последующие 5–6 лет и кое-кому не дают покоя и по сей день. Теория «вендетты» охранного отделения, пресловутой «охранки», и мысли о том, что силовые структуры одновременно и борются с революцией, и руководят ею, всячески раздувались политиками, журналистами и с тех пор постоянно будоражили воображение простых обывателей. Возник миф о неких «темных силах», «закулисье», которые тайно руководят страной за спиной царя и правительства. Ну а главное, Россия лишилась харизматичной личности и диктатора, обладавшего, по выражению Ольденбурга, властным, метким и красивым словом, а также авторитетом, которому удавалось отстаивать политику власти перед общественным мнением. Замены Столыпину (который, по сути, занял свой пост исключительно волей случая) не было, а имевшаяся политическая система способствовала попаданию во власть исключительно шарлатанов и бездарей.
Тем временем колесо революции продолжало медленно раскручиваться. Причем очередной удар пришел, как и тунгусский метеорит, с востока империи. В далекой тайге на Ленских приисках в тяжелейших природных и материальных условиях (в течение нескольких месяцев в году разработки были отрезаны от сообщения с внешним миром) несколько тысяч рабочих занимались добыванием золота. Приисками владела крупнейшая российская золотодобывающая компания «Лензолото», акции которой принадлежали русским и британским бизнесменам. Кстати, некоторые исследователи связывают последующие трагические события именно с борьбой между акционерами, часть которых с помощью недовольных рабочих хотела провести рейдерский захват предприятия.
Ежегодно на прииски вербовались сотни новых рабочих, причем активное участие в этом принимало Министерство внутренних дел (как-никак золотишко!). Подписавший договор работник получал в качестве аванса 100 рублей и отправлялся на прииски под наблюдением полиции. При этом управляющий специально вербовал рабочую силу с избытком, дабы иметь возможность предъявлять к рабочим более строгие требования, не опасаясь при этом нехватки рабочих рук. Зарплата горнорабочих составляла 30–55 рублей в месяц, что было вдвое выше, чем у рабочих в Москве, Санкт-Петербурге. При этом на приисках трудились даже женщины и дети, которым платили от 84 копеек до 1,13 рубля в день. Продолжительность рабочего дня в период с 1 апреля по 1 октября составляла 11 часов 30 минут в сутки, а с 1 октября по 1 апреля – 11 часов при односменной работе. При работе в одну смену рабочий день начинался в 5 часов утра.
Добыча золота проходила в основном в шахтах в условиях вечной мерзлоты. Ледник разогревали кострами, а талую воду постоянно откачивали, причем большая часть работ делалась практически вручную. Утром рабочие спускались в глубокие шахты по обледенелым вертикальным лестницам, трудились по колено в воде, а после смены в сырых робах шли по морозу несколько километров до своих переполненных бараков. Только в 1911 году на приисках произошло почти 900 несчастных случаев с 5442 рабочими. В общем, не работа, а кромешный ад! Условия труда были не лучше и даже хуже, чем у негров на американских хлопковых плантациях. Причем попавший в эту ледяную мясорубку рабочий был отрезан от внешнего мира и не имел возможности взять и сбежать домой. Женщины же, которых официально на приисках как бы и не было, находясь в еще большей зависимости от администрации, часто вынуждены были работать против своей воли, за низкую зарплату, а то и вовсе бесплатно. Нередки были случаи сексуальных домогательств и изнасилований. Одним словом, ужасы Ленских приисков напоминали даже не хлопковые плантации, а будущий ГУЛАГ!
Мало того, в сговоре с местными властями администрация «Лензолота» еще и монополизировала во всем регионе торговлю и транспорт, вынуждая рабочих отовариваться только в лавках, принадлежащих компании, и передвигаться только на ее же транспорте. А часть зарплаты и вовсе выдавалась в виде талонов в лавки компании, где товары продавались по завышенным ценам.
К концу 1911 года обострились противоречия между основными акционерами «Лензолота». Одновременно с этим на самих приисках росло недовольство рабочих. Как обычно бывало в таких ситуациях, оставалось лишь подлить немного бензина в тлеющий костерок. А потом, как и в 1905 году на броненосце «Потемкин-Таврический», случилась история с мясом на Алексеевском прииске. По одной версии, 28 февраля инспекция нашла в поварском котле конскую ногу, по другой – конский половой орган. В итоге на следующий день на Андреевском прииске началась забастовка, к которой потом присоединились и рабочие других приисков. К середине марта бастовало уже 6 тысяч человек.
Рабочие потребовали улучшить жилищные условия, улучшить качество питания, увеличить зарплату на 30%, запретить увольнения в зимнее время, установить 8-часовой рабочий день, отменить штрафы, не принуждать женщин к труду, а также обращаться к работникам на «вы», а не на «ты».
Однако, как это уже нередко бывало, капиталисты и полицейские решили попросту применить силу. 3 апреля были арестованы основные руководители забастовки, а на следующий день состоялось шествие более чем двух тысяч рабочих соответственно в знак протеста против ареста.
«Во время забастовки я был выбран своим номером  (казармой ) старостой,  – говорил потом в своих показаниях рабочий Александровского прииска Н. П. Кузнецов. – На моей обязанности лежало охранение порядка в казарме. В качестве депутатов у нас были рабочие Бондарь, Попов, Лойко, Носов, Лебедев, Таланцев и другие, фамилии которых не помню. Насколько я знаю, среди наших упомянутых депутатов председателя не было, задачей их было исполнять то, что решит народ, и вести переговоры с ленской компанией и с начальством. Депутаты были выбраны с разрешения горного инженера Александрова, и вот поэтому-то арест наших депутатов, имевший место в ночь на 4 апреля, нас удивил и поселил среди части рабочей массы раздражение.
Целью шествия толпы к народному дому 4 апреля и было желание путем просьбы, обращенной к товарищу прокурора, освободить наших депутатов, и затем второе ходатайство у нас имелось к Тульчинскому о прибавке хлеба и мяса семейным рабочим.
Когда толпа отправилась к Надеждинскому прииску, я пошел по линии железной дороги вместе с нею, и, подходя к штабелям леса, что возле перехода, я услышал сигнал на рожке. Сигнал означал „сбор", это я знаю потому, что недавно еще кончил срок военной службы. Увидев впереди толпы инженера Тульчинского, я, не предполагая опасности, направился к нему и услыхал, что он убеждает всех вернуться обратно или свернуть на нижнюю дорогу. Передние ряды сделали попытку исполнить требование Тульчинского, но задние продолжали напирать, и поэтому толпа стала топтаться на одном месте. В это время раздался залп со стороны солдат. Вся толпа упала, и через несколько мгновений оставшиеся в живых и раненые поползли к штабелям леса, где пытались укрыться, но в это время последовал второй залп, и затем началась беспорядочная стрельба».
«Я шел в передних рядах,  – вспоминал рабочий с того же прииска П. П. Лебедев. – Ни камней, ни палок у рабочих в руках не было. При приближении к Народному дому дорога шла между изгородью и штабелями дров. Саженях в 100 от Народного дома на дорогу, по которой шли рабочие, выходит дорога с Надеждинского прииска, и, свернув на эту последнюю, рабочие увидели бежавшего им навстречу инженера Тульчинского. Саженях в 70 от этого места были выстроены поперек к Народному дому войска, как мне казалось, в один ряд. Тульчинский, подбежав к рабочим, спросил их, что им нужно и зачем они пришли.
Тогда рабочие объяснили ему, зачем они пришли, и подали ему свои прошения. Тульчинский, взяв прошения, сказал, что он знает, что в них написано, что это будет удовлетворено и что рабочие должны разойтись по казармам, а не то в них будут стрелять. Тогда какой-то молодой рабочий взобрался на штабель дров и начал говорить сидевшим и стоявшим рабочим, что Тульчинский сказал расходиться по домам и что требования будут удовлетворены. В это время раздался первый залп, после которого Тульчинский и рабочие легли на землю. Затем Тульчинский вскочил и крикнул по направлению к войскам, махая фуражкой: „Николай Иванович, что вы делаете, зачем стреляете в народ, ведь это не бараны!" Через несколько секунд после первого залпа последовал второй и затем третий, причем Тульчинский после каждого вскакивал и кричал, чтобы перестали стрелять. Звук от выстрелов сливался не в один гул, а производил такое впечатление, будто палкой провели по тыну. После того как кончили стрелять, кто-то из стоявших вблизи войска крикнул: „Разойдись, а то и оставшихся перебьем!" ».
Точное число жертв так и осталось невыясненным, обычно назывались цифры в 270 убитых и 250 раненых. Ленские события тотчас нашли отклик в прессе и стали известны широким слоям общества и, естественно, стали поводом для громких скандалов в Госдуме. И правые и левые, и революционеры и консерваторы, и царь и правительство – все чувствовали важность момента. Власть в очередной раз оказалась в тупиковом положении. Наказать капиталистов и полицейских и публично осудить расстрел? Тогда это послужит примером остальным и снова начнется революционный прилив. Проявить «твердость» и пугнуть народ? А вдруг это тоже вызовет революционный прилив… И все же точку зрения власти на заседании Думы 11 апреля со всей прямотой высказал министр внутренних дел Макаров: «Когда потерявшая рассудок, под влиянием злостной агитации, толпа набрасывается на войска, то войску ничего не остается делать, как стрелять. Так было и так будет впредь!»
Ничего глупее придумать было, конечно, нельзя, было бы лучше, если бы министр просто промолчал. Его слова вызвали волну негодования в обществе, а на Ленские прииски были отправлены сразу две комиссии, одна – правительственная под руководством сенатора С. С. Манухина, другая – общественная, во главе с адвокатом А. Ф. Керенским. Результаты работы последний были опубликованы в прессе, естественно вызвав новую волну протеста. «Все имеет конец – настал конец и терпению страны,  – писал большевик Иосиф Сталин в газете „Звезда" 19 апреля. – Ленские выстрелы разбили лед молчания, и – тронулась река народного движения. Тронулась!.. Все, что было злого и пагубного в современном режиме, все, чем болела многострадальная Россия,  – все это собралось в одном факте, в событиях на Лене».
И в данном случае товарищ Сталин был прав. Расправа над мирным шествием рабочих вызвала стачки и митинги по всей стране, в которых участвовали около 300 тысяч человек. В Санкт-Петербурге первая забастовка прошла 14 апреля на механическом заводе, в которой участвовало 400 человек. 16 апреля на 15 разных фабриках и заводах бросило работу уже 7816 человек, 17 апреля – 31 тысяча человек на 134 предприятиях. При этом протестующие пытались петь на улицах «вечную память» и устраивать беспорядки. 18 апреля бастовало 85 предприятий, причем кое-где пели «Марсельезу» и поднимали припрятанные ранее красные флаги.
В провинции акции протеста в основном проходили в виде так называемых однодневных забастовок. Самая крупная из них произошла 18 апреля в традиционно мятежной Варшаве. «Ряд забастовок, последовавших после ленских событий и 1 мая 1912 г. в большинстве фабричных и заводских предприятий, а также в мастерских нескольких железных дорог обеих столиц и в некоторых отдельных местностях империи, показал, что в настоящий момент, после более или менее значительного, по подавлении революционной вспышки в России, перерыва рабочие массы вновь поддаются легко сорганизованию, о чем свидетельствуют и отмеченная стройность, дисциплинированность означенных выступлений рабочих, носивших, в большинстве, мирный характер»,  – с тревогой сообщал циркуляр департамента полиции начальникам районных охранных отделений от 12 мая 1912 года.
------------------------------------
Категория: Книги
Всего комментариев: 0
Добавлять комментарии могут только зарегистрированные пользователи.
[ Регистрация | Вход ]
-->
Поиск

Меню сайта

Чат

Статистика

Онлайн всего: 5
Гостей: 5
Пользователей: 0

 
Copyright Redrik © 2019
Сайт управляется системой uCoz