Современные исследователи нередко отмечают, что в древней Индии отсутствовала историческая наука. Обычно при этом они ограничиваются констатацией самого факта, не давая ему сколько-нибудь рационального объяснения. Действительно, вопрос о причинах такого положения весьма непрост и требует учета ряда факторов, прежде всего особенностей историко-культурного развития страны и концептуальных установок ее основных религиозно-философских школ. Следует иметь в виду, что Индия но территории в несколько раз превосходила Грецию и Италию, вместе взятые, множество ее племен и народов говорили на разных языках, находились на различных ступенях общественного развития и только иногда объединялись в крупные государства с постоянно менявшимися границами. По сути, история древней Индии — это история отдельных ее областей и народов, хоти некоторые сложившиеся в процессе эволюции общие черты несомненно имелись. Можно сказать, что попытки изучения своего прошлого древние индийцы все же предпринимали. До нас, правда, не дошло ни одной собственно исторической хроники, но на их существование указывают письменные источники. Китайский буддист-паломник Сюань Цзан, побывавший в Индии в первой половине VII в., сообщал, что там в каждой области должностные лица вели записи о благих и дурных событиях. В средневековом (XII в.) трактате кашмирца Калханы «Раджатарангини» (I.9–14) также упоминаются древние царские хроники, послужившие ему источником. Труд Калханы — пока единственное известное нам историческое сочинение, несмотря на то что при дворах крупных индийских правителей имелись архивы и составлялась генеалогия. Пространные династические списки в эпосе и пуранах — сборниках мифов и преданий о богах и древних царях — тоже свидетельствуют о наличии стойкой исторической традиции. Эти предания говорят о понимании индийцами историчности некоторых важнейших социальных институтов (например, семьи и государства). Широко распространенное представление о процессе развития мира (аналогичное тому, которое отражено в древнегреческом мифе «О четырех веках») демонстрирует стремление не только осмыслить, но и обобщить исторические реалии. Индия уже в глубокой древности поддерживала контакты с другими цивилизациями Востока и Запада, однако до середины I тысячелетия до н. э. в Европе (даже в Греции, теснее других государств связанной со странами Востока) о ней почти ничего не знали. С образованием империи Ахеменидов в конце VI в. до н. э. положение изменилось: в нее вошли отдельные территории Северо-Западной Индии и восточная часть Эллады. У Геродота в его «Истории» (середина V в. до н. э.) содержатся некоторые довольно точные данные об Индии и ее населении. Сам он там не бывал и вынужден был пользоваться материалами, достоверность которых не всегда мог проверить. Именно во времена Геродота сложилось представление об Индии как о «Стране чудес», и оно оказалось необычайно стойким. Поход Александра Македонского содействовал упрочению контактов между Индией и внешним миром. Десятки тысяч чужеземцев лично познакомились со страной, обычаями ее жителей, особенностями культуры; многие из сподвижников Александра (Неарх, Птолемей, Аристобул, Онесикрит) оставили описания этого похода. При дворах индийских царей появляются послы эллинистических государств — Мегасфен, Деймах, Дионисий, тоже оставившие свои «записки». Особое значение имел труд Мегасфена «Индика», содержавший подробные сведения о социальном и государственном строе Индии в раннемаурийскую эпоху, занятиях населения, религиозных и философских идеях и послуживший основой более поздних сочинений греческих и римских авторов. Все это позволило приступить к созданию сводных трудов. В работах различного направления очень часто присутствует и индийский материал, что свидетельствует о довольно хорошем для того времени знании о стране в античном мире. Конечно, эти труды не были свободны от недостоверностей и вымысла. Страбон, характеризуя источники, которыми он пользовался, констатировал: «Читателям приходится снисходительно принимать сведения об этой стране, т. к. она находится дальше всех от нас и только немногим из наших современников удалось ее увидеть. Однако даже и те, кто видел, видел только какие-то части этой страны, а большинство сведений передает по слухам. Более того, даже то, что они видели мимоходом во время военного похода, они узнали, подхватив на лету. Поэтому-то они и сообщают разноречивые сведения об одном и том же предмете, записав, однако, все факты так, как будто они были тщательно проверены. Некоторые из них писали даже после совместного участия в походе и пребывания в этой стране, как, например, спутники Александра, которые помогли ему покорить Азию. Тем не менее нередко все эти писатели противоречат друг другу. Но если они так расходятся в своих отчетах о виденном, то что же следует думать о том, что они сообщают по слухам?» (XV.I.2). Интерес к Индии усилился в позднеримскую эпоху. В период кризиса античной культуры греко-римский мир увлекла «индийская мудрость» — философия и религия. В стране стремились побывать не только предприимчивые торговцы, но и писатели и философы. Большой популярностью в то время пользовалась биография Аполлония Тианского принадлежавшая перу Филострата (III в.). В ней рассказывалось, И частности, о посещении Аполлонием Индии и его беседах с царями и брахманами. Особое внимание позднеантичные авторы уделяли учению брахманов, на что указывают «индийские сюжеты» в трактатах неоплатоников. Напротив, раннехристианских авторов (Климент Александрийский, Иероним, Палладий и др.) стал уже привлекать буддизм. В средние века огромный интерес к Индии проявился в странах Востока. Самым выдающимся произведением на эту тему было сочинение хорезмийца Абурейхана Бируни (Беруни). Созданное в XI в., оно содержит многие ценные сведения о культуре и образе жизни индийцев и в древности. Что касается истории раннего периода, то ее даже восточные ученые (в том числе индийские) почти не знали, хотя достижения индийской науки и многие литературные сочинения были хорошо известны в арабском мире. С XV–XVI вв. начали налаживаться и укрепляться постоянные международные экономические, политические и культурные связи. Открытие новых путей на Восток, установление непосредственных контактов с ранее неведомыми странами определили настоятельную потребность в их изучении, причем она далеко не всегда вызывалась отвлеченными и бескорыстными соображениями. Развитие капиталистических отношений в Европе обусловило поворот к политике колониальных захватов, а это побуждало искать точные и разнообразные данные о странах Востока и их народах. Европейцы, все чаще посещавшие Индию, теперь уже не ограничивались передачей своих впечатлений о «Стране чудес». Они старались понять особенности ее общественного и экономического развития, подробно освещали внутриполитическую обстановку и состояние военного дела. Описания этих путешествий пользовались огромной популярностью не только у читающей публики, но и у государственных деятелей, для которых они служили источником ценной военно-политической информации. Важный материал об Индии содержался в «отчетах» миссионеров, уделявших особое внимание религиозным представлениям, традициям, обычаям индийцев. Голландский миссионер А.Рогер, десять лет проработавший в Южной Индии, познакомил западный мир с творчеством замечательного древнеиндийского поэта Бхартрихари. Публикация разного рода сочинений о Востоке на европейских языках усилила интерес к далекой заморской стране. В XVII в. были основаны английская и французская Ост-Индские торговые компании. Борьба между ними закончилась в пользу англичан, и британская Компания превратилась в своего рода военно-территориальную державу. Руководство Компании ничуть не заботилось о развитии наук. Очень немногие англичане, даже десятки лет прожившие в Индии, приобретали солидные знания о стране и овладевали языками. Постепенно, однако, положение начало меняться. Стало поощряться изучение служащими Компании местных языков, вводилось их преподавание, издавались грамматики, словари. Стремление прочно обосноваться в Индии определило необходимость создания администрации, судебных органов, налогового ведомства и т. д. Надо было иметь четкое представление о взаимоотношениях различных общественных и этнических групп, религиозных общин, правах местного населения и их обычаях. Англичане пришли к пониманию важности детального изучения и прошлого Индии, ибо в нем коренилось то настоящее, с которым им приходилось сталкиваться каждодневно. Иначе говоря, изучение истории и культуры Индии приобретало прежде всего практическое значение. (Вместе с тем это новое «открытие» страны привлекло к ней внимание крупнейших европейских писателей, поэтов, философов. К ее религии, литературе, искусству не раз обращались Шиллер, Гёте, Гейне, Шелли, Гюго, А.Франс, Р.Роллан, Т.Манн, Шеллинг, Шопенгауэр и др.). Исследование проблем древней Индии прошло несколько этапов — от деятельности первых ученых-энтузиастов и до формирования самостоятельных национальных школ. Так сложились индологические традиции в Западной Европе (английская, немецко-австрийская, франко-бельгийская, голландская и др.), США, а затем и в Индии. Но историю изучения страны нужно рассматривать в единстве двух подходов — регионального и хронологического. Основателем научной индологии по праву считается англичанин У.Джонс, прибывший в 1783 г. в Калькутту для занятия должности судьи. Через год но его инициативе было организовано первое в стране научное общество — Бенгальское азиатское общество (Asiatic Society of Bengal), председателем которого он стал. Здесь сконцентрировались тогда еще немногочисленные кадры ученых-индологов. В 1791 г. был открыт первый санскритский колледж в Варанаси. Сам У.Джонс в течение нескольких лет (он умер в 1794 г.) занимался переводом с санскрита на английский «Законов Ману», драмы знаменитого Калидасы «Шакунтала» и других литературных и религиозных памятников. Он пришел к заключению, что санскрит, греческий и латинский — родственные языки, имеющие общее происхождение. Работы У.Джонса, а также Ч.Уилкинса (особенно издание им в 1785 г. перевода самого яркого древнеиндийского религиозно-философского трактата — «Бхагавадгиты»), многочисленные исследования Т.Кольбрука в области сравнительного языкознания, древнеиндийской философии, религии заложили фундамент индологии. Среди исторических трудов XVIII в. важное место принадлежит работам У.Робертсона, и прежде всего его книге, посвященной свидетельствам греческих и римских авторов об Индии. Подчеркивая вклад древних индийцев в развитие науки и литературы, он отмечал, что уровень некоторых научных дисциплин у них был более высок, чем даже в античном мире, — вывод весьма смелый для периода господства теории европоцентризма. В 1832 г. начал выходить «Журнал Бенгальского азиатского общества» («Journal of the Asiatic Society of Bengal»), ранее общество эпизодически издавало сборники научных трудов («Asiatic Researches», с 1788 по 1839 г. вышло 20 томов). В 1857 г. были основаны первые три индийских университета — в Калькутте, Бомбее и Мадрасе, вскоре ставшие важными центрами изучения истории и культуры древней Индии. В крупных городах появились музеи, научные библиотеки (в ряде английских университетов были открыты специальные индийские отделения). Предпринимались публикации текстов и переводов религиозной, философской, художественной литературы, трактатов по разным отраслям знаний и т. д. С 1874 г. начала выходить серия «Bibliotheca Indica», издававшаяся Бенгальским азиатским обществом. За сто лет увидели свет около 300 томов — публикаций памятников древней и средневековой литературы на санскрите и других индийских языках, а также на арабском и персидском. Еще одним важным научным предприятием было издание (с 1875 г.) серии «Священные книги Востока» («Sacred Books of the East»), включающей 50 томов переводов религиозных книг разных стран, преимущественно индийских. Появление этих серий свидетельствовало о развитии источниковедения и в огромной степени облегчило дальнейшую работу исследователей. Изучению древней Индии во многом содействовали успехи в области санскритологии. Прежде всего нужно отметить труды Г.Уилсона, составившего первый большой санскритско-английский словарь (вышел в 1819 г.), а также выпустившего первые переводы «Ригведы», «Вишну-пураны», поэмы Калидасы «Облако-вестник» и др. Он же фактически явился «отцом» индийской нумизматики. Немалое значение имело и опубликование Д.Мюиром (в пяти томах) многих источников, касающихся духовной культуры индийского народа. Крупным вкладом в санскритологию были работы М.Моньер-Вильямса — английско-санскритский (1851) и санскритско-английский (1872) словари, санскритская грамматика, издания и переводы древних сочинений, труды по истории древнеиндийских религий. С его помощью был учрежден и «Индийский институт» при Оксфордском университете, где выдвинулись такие ученые, как А. Макдоннел (ведийская литература, религия и мифология), А.Б.Кейс (работы по многим отраслям индологии), Ф.Томас (буддизм) и др. Особое значение имела деятельность Ф.Макса Мюллера (немца по происхождению), организатора издания упомянутой выше серии «Священные книги Востока», переводчика многих санскритских текстов, автора трудов по индийской филологии, философии, религии и др. Осуществленное Ф.Максом Мюллером editio princeps «Ригведы» с комментариями Саяны ознаменовало наступление принципиально важного, этапа в исследовании ведийской литературы. К XIX в. относится оформление нового научного направления — буддологии. Проблемы возникновения буддизма, изучение его ранних текстов, воздействия на древнеиндийскую культуру привлекли внимание исследователей разных стран (прежде всего Англии и Франции) и породили огромную литературу. Одним из пионеров изучения буддизма был англичанин Б.Х.Ходжсон, издавший в 1828 г. обобщающую работу «A Sketch of Buddhism». 1872–1875 гг. Р.С.Чайлдерс выпустил первый крупный словарь языка пали. Из английских ученых наибольший вклад в буддологию внес Т.В.Рис Дэвидс. Он был инициатором создания общества «Pali Text Society» (1881), которое вскоре стало публиковать буддийские тексты на языке пали. Т.В.Рис Дэвидсу принадлежит много работ по истории буддизма и по гражданской истории Индии (в том числе «Buddhist India», 1903). После его смерти в 1922 г. К.Рис Дэвидс продолжила дело мужа. Буддизмом, его литературой и философией много занимался Э.Джонстон. Крупные достижения в исследовании индийских древностей связаны с прочтением Дж. Принсепом в 1837 г. эдиктов царя Ашоки. Работа Дж. Принсепа произвела подлинный переворот в индологии. Расшифровка брахми и кхароштхи открыла новые перспективы в развитии эпиграфики, нумизматики, палеографии. Археология долгое время была делом отдельных энтузиастов-любителей. Только созданием в 1871 г. Археологической службы Северной Индии (Archaeological Survey of Northern India) было положено начало научной археологии. Это учреждение систематически печатало отчеты о своей деятельности, содержащие описания раскопок древних поселений, памятников материальной культуры, эпиграфики, архитектуры, монет и т. д. Его возглавил А.Каннингхэм — автор обобщающего труда «Ancient Geography of India», до сих пор сохраняющего научную ценность. С 1872 г. стал выходить археологический журнал «Indian Antiquary», а с 1888 г. — отдельное издание «Epigraphia Indica», в котором помещались тексты и переводы древних и средневековых надписей. В 1902 г. была создана специальная Археологическая служба Индии. Ее генеральным директором был назначен известный английский археолог Дж. Маршалл. Масштабы археологических изысканий постоянно увеличивались. Исследовались стоянки первобытных людей, пещерные храмы и монастыри, руины древних поселений и городов. Материалы раскопок помогали уточнению данных письменных источников, выяснению условий материальной жизни индийцев в прошлом. Исключительно важными были открытия А.Каннингхэма и его коллег в Бодх-Гае и Бхархуте, а также раскопки в Патне (древняя Паталипутра), начатые в конце XIX в. Л.Уодделем и продолженные в XX в. Д.Спунером. Большое значение имели археологические экспедиции в Центральную Азию (Восточный Туркестан), обнаружившие тесине культурные связи этого района с Индией в древности и раннем средневековье. Выдающимся достижением археологии было открытие Д.Р.Сахни и Р.Д.Банерджи в 20-х годах нашего столетия древней цивилизации в долине Инда. Оно кардинально изменило прежние представления о ранних этапах истории Индии. Многие проблемы (такие, например, как возникновение древней культуры, роль и значение внешних контактов, вопросы этногенеза и т. д.) потребовали нового подхода и новых решений. Развитие всех этих дисциплин подготовило почву для появления обобщающих исторических трудов. В самых ранних общих работах по истории Индии (скажем, в работе Дж. Милля, 1818) систематическое изложение событий в древности отсутствовало. Даже вышедшая в 1841 г. «История Индии» М.Элфинстона дает статичную картину древнеиндийского общества, главным образом по материалам «Законов Many». Что касается фактов истории, то освещались преимущественно только те, которые удавалось почерпнуть из античных источников. Первой английской обобщающей работой по древней Индии допустимо считать труд В.Смита, увидевший свет в 1904 г., — «The Early History of India from 600 В.С to the Muhammedan Conquest», причем показательно, что автор сознательно отказывался от рассмотрения периодов до VI в. до н. э. Эта книга приобрела большую популярность и научного значения в некоторых отношениях не утратила и сейчас. В Индии она и другая книга В.Смита, «The Oxford History of India» (1919), излагающие в сжатом виде историю страны от древности до первой мировой войны, неоднократно переиздавались и долгое время были учебниками для высших учебных заведений. Работой, подводящей итоги исследованиям английских ученых нового времени по истории древней Индии, явилась «The Cambridge History of India» (т. 1, 1922), в составлении которой приняли участие почти все крупнейшие индологи, и среди них Ф.Томас и Э.Рэпсон. Если труды В.Смита были посвящены в основном политической истории, то «Кембриджская истории Индии» охватывала более широкий спектр проблем — в ней заметное место отведено также вопросам экономики, общественных отношений, культуры. Уже говорилось, что многие видные историки были непосредственно служащими колониального аппарата в Индии или осуществляли свои исследования при активной поддержке властей. Конечно, едва ли правомерно ставить под сомнение научную добросовестность большинства историков, однако на них не могло не оказывать влияние их положение, воспитание, мировоззрение. Так, при изложении событий древней эпохи зачастую проявлялось стремление принизить значение культурного наследия. Раннюю историю Индии в английской историографии XIX в. иногда сводили к борьбе высших и низших рас. У.Хантер, Г.Рисли и другие ученые объявили коренное население страны инертным, неспособным к самостоятельному историческому развитию; прогресс в любой области приписывали белой, «арийской» расе, будто бы принесшей цивилизацию, совершенные формы общественных отношений, государственность, жизнеутверждающую религию и т. д. Развитие Индии обычно связывалось с волнами завоеваний, шедших с Запада. Читателя таким образом побуждали сделать вывод, что вторжение англичан было явлением прогрессивным и неизбежным — не по каким-либо общественно-историческим причинам, а вследствие расовых факторов. Отрицание творческих возможностей индийского народа выражалось и в том, что любой его древний институт британские историки зачастую объявляли заимствованным у Запада. Правда, в области духовной и материальной культуры некоторые достижения древних индийцев признавались, но в сфере общественных отношений, основ государственности им приписывались косность, неприятие демократических традиций, склонность к сепаратизму и деспотическим формам управления. Нужно иметь в виду, что подобные взгляды пропагандировались преимущественно в работах научно-публицистического характера или созданных неспециалистами по истории анализируемого периода. Подлинные ученые обычно сохраняли объективность суждений, хотя и их работы не были полностью свободны от тенденциозных установок и европоцентристских взглядов; к тому же, как более специальные, они не имели широкой читательской аудитории. Европоцентристский подход был свойствен даже очень крупным авторитетам, например Винсенту Смиту. Излагая политическую историю древней Индии, он центральное внимание уделил завоеваниям Александра Македонского, к которому, по его собственным словам, относился с обожанием. В.Смит разделял мнение, что «восточный деспотизм» — непременное условие существования Индии. Несомненно, в данном случае концепция ученого определялась его политическими воззрениями: он был сторонником английского владычества в Индии. Культурное наследие страны многие индологи оценивали с позиций европейской образованности своей эпохи, рассматривая его сквозь призму античной цивилизации, нередко древнеиндийское общество изображалось отсталым и застойным. Подобный взгляд в ряде своих работ проводил и такой горячий поклонник индийской культуры, как Ф.Макс Мюллер. В небольшой по объему книге «Чему Индия может научить нас?» (1883) он противопоставлял древнеиндийскую культуру европейской и заявлял, что она в отличие от западной «пассивна и созерцательна». К сожалению, этот взгляд надолго пережил Ф.Макса Мюллера и встречается в современной западной литературе. Следует отметить еще одну особенность многих работ того периода. В течение длительного времени западноевропейские ученые в своих индологических штудиях опирались в основном на брахманские тексты. «Брахманская ученость» казалась им наиболее полным выражением духа индийского народа, древние брахманские шастры воспринимались как объективное отражение социальных отношений в стране в целом. Именно сочетание этих двух различных тенденций (европоцентристской и пробрахманской) определило во многом одностороннее и тенденциозное отношение западных ученых к древнеиндийской цивилизации. Постепенно начался упадок английской индологии. После опубликования первого тома «Кембриджской истории Индии» появилось немало обобщающих исторических работ, но оригинальных среди них почти не было. Уменьшилось также число исследований, посвященных отдельным проблемам истории древней эпохи.
Современные исследователи нередко отмечают, что в древней Индии отсутствовала историческая наука. Обычно при этом они ограничиваются констатацией самого факта, не давая ему сколько-нибудь рационального объяснения. Действительно, вопрос о причинах такого положения весьма непрост и требует учета ряда факторов, прежде всего особенностей историко-культурного развития страны и концептуальных установок ее основных религиозно-философских школ. Следует иметь в виду, что Индия но территории в несколько раз превосходила Грецию и Италию, вместе взятые, множество ее племен и народов говорили на разных языках, находились на различных ступенях общественного развития и только иногда объединялись в крупные государства с постоянно менявшимися границами. По сути, история древней Индии — это история отдельных ее областей и народов, хоти некоторые сложившиеся в процессе эволюции общие черты несомненно имелись.
