Юлия Черняховская / Братья Стругацкие. Письма о будущем
24.03.2017, 18:50
Кому мешала философская фантастика? И кто хотел уничтожить Утопию?
С середины 60-х гг. для Стругацких наступает период противостояния с издательствами, который продлится 15 лет – теперь их произведения обвиняют в основном в упаднических настроениях. Уже в 1989 г. Борис Стругацкий, вспоминая об этих годах, совершивших перелом в сознании не только Аркадия и Бориса Стругацких, но и многих их современников, писал: «Наиболее отвратительным в мире, открывшемся перед нашими глазами, была ложь. Все можно понять: перегибы, несправедливости, даже казни; то, что у власти стоят люди недостойные и ведут они нас черт знает куда, – все можно понять и исправить можно, но при одном условии: скажите людям правду, хватит врать». Для Аркадия и Бориса Стругацких реалии советской действительности в этот период приходят в противоречие с романтически-коммунистическими убеждениями молодости. Аркадий Стругацкий реагирует спокойнее, его брат – более эмоционально. Но самое главное, что, анализируя это противоречие, Аркадий и Борис Стругацкие начинают разделять «коммунизм», который существует как идея, и коммунистический режим, который «подвергает репрессиям» их товарищей-писателей, то есть сущностный советский проект и искажения его практического воплощения. Говоря о переломных моментах, исследователи творчества Стругацких называют разные события. В. Кайтох констатирует, что к 1966 г. в отношениях Стругацких и власти наступает резкое похолодание. Б. Стругацкий в «Комментариях» называет первой датой, связанной с этим процессом, 1962 г. – выставку в Манеже и следующей ключевой датой 1968 г. – события в Чехословакии. Реже среди переломных для Стругацких событий они упоминают процесс Синявского-Даниэля. Если говорить о документальных подтверждениях такого перелома, то, прежде всего, необходимо отметить, что в личных источниках периода 1960-х гг., главным образом в письмах А. Стругацкого, речь идёт о том, что, несмотря на изменение отношения Стругацких к личности Н. С. Хрущёва, действия Первого Секретаря, направленные против абстракционистов и повлёкшие возмущение всей интеллектуальной элиты, непосредственно против фантастики направлены не были. То есть проблема эта лично Стругацких не коснулась, но она изменила формат диалога власти и интеллигенции – и это было отмечено Стругацкими. Отношения Стругацких с властью всегда развивались неровно, даже основное утопическое произведение «Полдень, XXII век» в процессе публикации столкнулось с длительной редактурой – хотя и абсолютно не связанной с политическими и идеологическими моментами. Поэтому сложно выделить начальный момент конфликта Стругацких с властью отталкиваясь от частоты публикаций или наличия положительной или отрицательной критики. Хронологически следующие после «Полдня» по срокам написания романы «Трудно быть богом» и «Хищные вещи века» прошли в публикацию относительно легко, несмотря на то, что содержали явный элемент критического предостережения и аллюзии с современностью, которые через несколько лет, в связи с изменившейся конъюнктурой, были замечены критиками. Следующая повесть «Улитка на склоне», которую часто приводят как пример запрещённых произведений Стругацких, изначально не предназначалась для публикации, но, даже не смотря на это, была опубликована в конце 1966 г. в сопровождении множественной отрицательной критики. При этом достаточно гладко прошла публикация сатиры на современность – повести «Понедельник начинается в субботу», однако при попытке опубликовать её продолжение – «Сказку о Тройке» – Стругацкие столкнулись с большими трудностями. Таким образом, во-первых, не существует строгой хронологической последовательности нарастания конфликта в отношениях Стругацких с властью. Во-вторых, прохождение произведений в печать зачастую не отражает степени их критической направленности в отношении практики советского проекта. Тем не менее, можно выделить исторические события, с которыми хронологически совпадает ужесточение цензуры в СССР. И в большей степени здесь следует говорить не о последних годах правления Н. С. Хрущёва и его борьбе с абстракционизмом, а о первых годах власти Брежнева. При этом следующий этап нарастания конфликта действительно совпадает с Чехословацким кризисом, но имеет и внутренние причины. К середине 1960-х гг. рассказы и повести писателей-фантастов всё ещё публиковались в основном на страницах молодёжных журналов – «Смена», «Вокруг света», «Техника – молодёжи», «Искатель»». Вопрос об учреждении «профильного» издания обсуждался начиная с 1954 г. После этого он поднимался писателями-фантастами неоднократно, однако к 1966 г. так и остался нерешённым. Отношение А. Стругацкого к такому изданию отражено и в многочисленных письмах 1964–1966 гг., с подобными предложениями он несколько раз обращался в Союз писателей, пробовал писать прошение в Главлит. Именно с постановки вопроса о специализированном журнале научной фантастики начинается обсуждение проекта постановления о фантастике ЦК ВЛКСМ в 1965 г. Контекст, в котором А. Стругацкий рассказывает Б. Стругацкому о своей борьбе за права фантастики, позволяет говорить о том, что в тот период фантастика ещё находится под покровительством власти, однако критикой, издательствами и Союзом писателей зачастую отодвигается в сторону как развлекательная литература. Эта ситуация достаточно парадоксальна, тем не менее она выглядит именно так. Можно предположить, что решения идеологических структур не всегда или не в полном объеме реализуются на местах, т. е. в издательствах. Издательства и журналы в этот период находятся не только под влиянием партии. Важное значение также имеют мнение Союза писателей, признанных мастеров пера, публицистов. Позиция последних определяется как субъективными литературными вкусами и установками, так и социальными факторами. Так, одним из важных факторов конфликта внутри писательского сообщества стала смена поколений, конфликт маститых писателей и «начинающих». Хотя к 1965 г. Стругацкие к последним относились уже с натяжкой, они работали бок о бок с такими мэтрами фантастики как Ефремов и Казанцев. Произведения Стругацких, написанные более простым языком, основанные на сюжетах нового типа, часто оказывались для современного читателя более привлекательны. Если И. А. Ефремов относился к подобным вещам с пониманием, то Казанцев был настроен против молодых писателей достаточно агрессивно. Хотя старшее поколение имело влияние в СП, редакциях и в среде литературных критиков, но его представители относились к уже непопулярной у читателей школе научно-технической фантастики. Подобные конфликты были характерны и в отношениях фантастики с «большой литературой», которая в данном случае играла роль «старшего», более признанного в среде редакторов и критиков течения. Ситуация назревшая в отношении недостаточной площадки для публикации научной фантастики стала первым импульсом, потребовавшим к 1965 г. вмешательства ЦК ВЛКСМ. Сигналом к активизации отдела пропаганды и агитации ЦК ВЛКСМ послужило письмо, подписанное писателями-фантастами А. Колпаковым, Ю. Котляром, Г. Чижевским. Фамилия Г. Чижевского не встречается в документах, связанных с конфликтами предыдущего десятилетия в среде фантастов. А. Колпаков, автор романа «Гриада», неоднократно критиковался подсекцией фантастики и приключений МО СП в 1958–1964 г. и обвинялся в плагиате. Таким образом, к середине 60-х гг. сложилось несколько конфликтных линий, в которых принимали участие писатели-фантасты. На протяжении более чем десяти лет существовал конфликт за издательские площадки фантастики с «большой литературой». С 1956 г. назревал и постепенно разворачивался конфликт между представителями различных течений внутри фантастики, в котором ось противостояния проходила между философским и научно-техническим направлениями. Набирал обороты конфликт между поколениями фантастов, представители старшего поколения занимали решающие должности внутри Союза писателей, а «молодые» уже завоевали собственную аудиторию и консолидировались на базе издательства «Молодая гвардия». Последние две конфликтных линии во многом совпадали. На фоне указанных конфликтов отдельные писатели, не пользовавшиеся покровительством ни одной из группировок, не попадавшие в рамки течений, оказывались за бортом издательской деятельности, однако достаточно свободно публиковали в газетах критические статьи. Среди таких наиболее заметным оказался Ю. Котляр. Деятельность критиков в этот период имеет смысл проанализировать отдельно. В этой среде к середине 60-х гг. так же сложилось несколько групп. Е. Брандис и В. Дмитриевский, Р. Нудельман, В. Ревич, а так же сами писатели-фантасты (А. Громова, Стругацкие, А. Днепров) активно публиковали статьи в поддержку философского направления фантастики. Особое внимание следует уделить статьям А. Громовой, которые являются своеобразной программой, декларацией принципов философской фантастики. В 1964 г. философское направление ещё поддерживается и представителями ЦК ВЛКСМ, и июля 1964 г. в журнале «Коммунист» была опубликована статья И. Сеничкина «Журнал молодых коммунистов» в поддержку научной фантастики. Критикой этого направления занимались в основном маститые публицисты, специализирующиеся на «большой литературе», такие как Л. Коган или А. Бочаров. Деятельность последней группы авторов приводила к постановке вопроса о необходимости профессионализации критики в области фантастики на собраниях СП, потому как критики широкого профиля, как правило, ничего не понимали в различиях между фантастическими течениями и не интересовались её содержанием, критикуя лишь формальные стороны – язык, научность, соответствие установкам партии. При этом к фантастике применялись те же мерки, что и к «большой литературе», без учёта различий в методе отображения реальности. Научно-техническое направление в критике к моменту начала работы над проектом постановления представлено слабо, в 1964 г. не было опубликовано ни одной статьи В. И. Немцова и А. П. Казанцева. Активно публикуются два автора-одиночки – Г. Альтов и Ю. Котляр. Г. Альтов, сам будучи писателем-фантастом, придерживается критической позиции по отношению ко всему этому жанру, считая, что современная фантастика не производит образцов, достойных называться «большой литературой». В связи с этим он выступает против организации специального журнала. Основным объектом критики для него являются халтура и плагиат в фантастике, в первую очередь его выступления направлены против А. Колпакова, Ю. Котляра, М. Емцева и Е. Парнова. Ю. Котляр объектом критики выбирает практическую деятельность группы фантастов философского направления, сложившейся вокруг издательства «Молодая гвардия». Конфликт философского направления с Ю. Котляром, по-видимому, имеет истоки в заседаниях Совета по научно-фантастической литературе 1964 г. Тогда А. Стругацкий, перечисляя начинающих авторов-фантастов – В. Михайлова, Г. Голубева, М. Емцова и Е. Парнова, А. Днепрова, Ю. Котляра, назвал произведения Ю. Котляра «единственной неудачей» среди них. Его поддержала А. Громова, а Е. Парнов выступил в защиту Ю. Котляра. Тем не менее в ноябре того же года Ю. Котляр публично обвинил именно М. Емцова и Е. Парнова в искажении идеи коммунизма. Конфликт получил развитие уже в виде писем в ЦК ВЛКСМ. Ю. Котляр несколько раз обращался в ЦК ВЛКСМ с просьбами ускорить принятие решения о фантастической литературе, что позволяет предположить, что именно он был инициатором первого письма. Ю. Котляр характеризовал ситуацию, сложившуюся в среде фантастов как монополию группировки, объединившейся вокруг отдела фантастики и приключений «Молодой гвардии»: «С каждым годом тематика книг по фантастике, выпускаемых этой редакцией мельчает, а их идеологическая направленность становится всё более неясной. Деловой партийный принцип отбора произведений был заменён протекционизмом. Печатают в основном Громову и Стругацких». Об этой же ситуации, но в других терминах вспоминают многие соратники Стругацких и сам Б. Стругацкий. Они говорят о многочисленных творческих кружках, сложившихся в 1960-х гг., одним из которых и стала группа сотрудников, критиков и писателей, работавших в отделе фантастики и приключений издательства «Молодая гвардия». Лидерами этого кружка выступили А. Громова и А. Стругацкий. В публицистике представители этого кружка активно отстаивали положение фантастики как философской литературы. Находясь у рычагов управления публикациями в одном из крупнейших издательств фантастической литературы в СССР, они ставили себя в положение своеобразного фильтра, который пропускал в печать только фантастику нового, философского типа. При этом они, с одной стороны, отвергали научно-техническую фантастику, в которой фантастический элемент был самоцелью, и находились в конфликте с представителями старого поколения фантастов, таких как В. И. Немцов. С другой – они вступали в конфликт с независимыми писателями, которые, так же как и представители философского течения, хотели свободно публиковать свои произведения. Ю. Котляр многократно упоминается А. Стругацким в письмах как представитель враждебного направления научно-технической фантастики и специалист по «фантастической халтуре». Безусловно, необходимо иметь в виду, что это мнение является субъективным. В своём письме 1965 г. (более точную дату установить не удалось) Ю. Котляр характеризует действия редакции «Молодой гвардии» как неэтичные, сообщает, что произведения, которые издаются в редакции, рецензируются не профессиональными критиками, а представителями той же группы, таким образом, создаётся круговая порука, при которой авторы пишут взаимноположительные рецензии, но не допускают в печать тех, кто не состоит в кружке. По его мнению, художественная ценность произведений в этом процессе не имеет значения. При этом он приводит как пример рецензии на повести Емцева и Парнова, состоящих в кружке, и на собственный рассказ. Обе рецензии написаны А. Стругацким. Несмотря на то, что художественная сторона рецензируемых произведений А. Стругацким оценивается примерно одинаково, произведение М. Емцева и Е. Парнова им рекомендовано к печати, а работа Ю. Котляра – нет. «Обстановка в редакции «ФПП» создаётся нездоровая, – пишет Ю. Котляр. – Все авторы, не мыслящие одинаково с группой Стругацких-Громовой, отлучаются. Одних отлучают по вкусовым соображениям, других – за принципиальные критические выступления против идейной путаницы или литературных недостатков в творчестве Стругацких, Парнова, Громовой». Ю. Котляр обвинял А. Стругацкого в протекционизме для родственников (жена писателя работала в «Молодой гвардии»); Р. И. Нудельмана – в недостаточном профессионализме, а Объединение молодых писателей-фантастов называет «вотчиной А. Громовой». Более подробно Ю. Котляр и соавторы разбирают идеологическую направленность произведений оппонентов, подводя итог такому анализу следующими словами: «Мы далеки от мысли обвинить Стругацких в преднамеренной идеологической диверсии. Они могли скатиться в идеологическое болото и по неведенью, и по ошибке. Но зато не могут ссылаться на неведенье т. Жемайтис и аппарат редакции… по должности «ведать» обязаны». В конце письма писатели просят ЦК ВЛКСМ «разобраться в том, что происходит в редакции «ФПП» «Молодой гвардии». Позже Ю. Котляр ещё неоднократно обращался в Отдел пропаганды и агитации ЦК ВЛКСМ с просьбой ускорить рассмотрение дела (в архиве сохранились несколько писем и почтовых карточек за апрель-август 1965 г.). В одном из писем автор пишет, что группировка Стругацких «в издательствах порочит Котляра как доносчика». Подобные конфликты внутри писательской среды (в том числе среди писателей-фантастов) в 1960-е гг. не редкость. Так, на одном из заседаний Союза писателей В. И. Немцов на несколько лет отлучил от печати Г. Альтова, публично объявив его в склонности к абстракционизму. Неоднократно вступали в конфликты В. И. Немцов и А. Стругацкий. Активно развивалась борьба между старым и новым поколением фантастов, между представителями философского и научно-технического течения. Большая часть таких столкновений проходила на заседаниях Союза писателей, на различных конференциях и в печати – в виде критических статей. Ю. Котляр выводит внутренний конфликт на политический уровень, обращаясь за помощью в ЦК ВЛКСМ. Письма А. Стругацкого и Ю. Котляра рассматривались в ЦК ВЛКСМ в комплексе. В течении более чем года велось расследование по этому вопросу. В архивном деле сохранились вместе с проектом будущего постановления о фантастике рецензии на произведения Стругацких, А. Громовой, Ю. Котляра, М. Емцева и Е. Парнова, справки о гонорарах писателей. Эти документы в целом подтверждают фактическую часть письма Ю. Котляра. Среди изданий «Молодой гвардии» преобладают публикации группы сторонников философской фантастики. Среди проектов постановления о фантастике встречаются черновики трёх вариантов. Проекты решений и подготовительные документы не имеют подписи, потому установить их авторство не представляется возможным. Можно выделить четыре группы проблем, которые поднимаются в проекте. Первая – это проблемы, связанные с учреждением специализированного периодического издания научной фантастики. Признавая возрастающее влияние научной фантастики на «формирование сознания и идейной убеждённости молодого поколения» в первом варианте постановления поручается Отделу пропаганды и агитации ЦК ВЛКСМ подготовить предложения о «возможности преобразования приложения к журналу «Вокруг Света» «Искателя» в самостоятельный ежемесячный журнал научной фантастики». Во втором варианте постановления отмечается ведущая роль авторов утопической фантастики – И. Ефремова («Туманность Андромеды»), А. Днепрова («Уравнение Максвелла»), Стругацких («Путь на Амальтею») – в этом процессе. Позиция об учреждении журнала остаётся неизменной. В третьем варианте перечисление заслуг утопической фантастики снова отсутствует. Остаётся неизменным пункт об учреждении журнала. Таким образом, можно говорить о том, что необходимость учреждения журнала не вызвала острых дискуссий, однако для философского направления этот пункт стал поражением. Редакция журнала «Искатель» их взглядов на фантастику не разделяла и, по всей видимости, была полностью подконтрольна ЦК ВЛКСМ. Ко второй группе проблем, отражённых в проекте постановления, относится анализ идейного содержания произведений философской фантастики. Среди произведений, в которых допущены идейные «просчёты и ошибки» в первом варианте проекта фигурируют повесть Стругацких «Хищные вещи века» (1965), повести М. Емцева и Е. Парнова «Уравнение с бледного Нептуна» и «Душа мира» (1964). «Весьма расплывчата философская концепция этих произведений. Они лишены чёткой классовой окраски, в них много чистого фантазирования без достаточной научной аргументации», – отмечается в документе. Авторы критикуются за то, что они «сходят с позиции философии, допуская проявления признаков идеализма, мистики, теоретических положений, не обоснованных наукой». Практически дословно эта позиция повторяется во втором и третьем варианте постановления. Третья группа проблем – издательская деятельность «Молодой гвардии» и её сотрудников. В первом варианте постановления деятельность редакции фантастики, приключений, путешествий при «Молодой гвардии» оценивается положительно. В проекте отмечаются заслуги редакции в развитии научно-фантастической литературы, а также деятельность сложившегося при редакции литературного объединения. Вместе с тем делается оговорка, что «в последние годы в издательстве вышло несколько произведений, идейное содержание которых вызывает серьёзные возражения». Как «явно ненормальная» характеризуется практика издательства, когда «ограниченный круг лиц выступает в качестве авторов, составителей, переводчиков и рецензентов». Второй и третий вариант постановления повторяют эту позицию с минимальными изменениями. Необходимо заметить, что практика рецензирования произведений ближайших коллег была обусловлена недостатком критиков, специализирующихся на фантастике. Четвёртая группа проблем – конкретные меры, которые следует принять в отношении авторов и сотрудников издательства, упомянутых в документах. В первом варианте постановления за выпуск «слабых в идейном отношении книг» предлагается «строго указать» главному редактору «Молодой гвардии» Осипову. Также предлагается «обязать руководство издательства принять необходимые меры по укреплению редакции подготовленными и высококвалифицированными кадрами». Редакциям газеты «Комсомольская правда», журналов «Смена», «Молодая гвардия», «Сельская молодёжь», «Техника – молодёжи», «Вокруг света» предписывается впредь «более строго подходить к отбору произведений научной фантастики для публикации на своих страницах, глубоко и принципиально оценивать каждое новое произведение этого жанра, адресованное молодому читателю». Во втором варианте постановления помимо этого предлагается объявить выговор заведующему редакцией фантастики, приключений, путешествий при «Молодой гвардии» С. Г. Жемайтису. Снимается, а затем восстанавливается часть постановления, обязывающая руководство издательства «принять необходимые меры по укреплению редакции подготовленными и высококвалифицированными кадрами». При работе над третьим вариантом постановления снимается пункт о наказании по отношению к В. Осипову. Таким образом, во всех вариантах остаётся практически неизменным решение об учреждении специального журнала. Основные разночтения можно видеть в оценках деятельности «Молодой гвардии» (признании её заслуг перед литературой или полном их отрицании) и также идеологических характеристиках утопической фантастики как жанра. Кроме того в разных вариантах текста варьируются кадровые меры по отношению к «Молодой гвардии». К проекту постановления прилагаются также справка о состоянии фантастики на 1966 г. и письмо редакции «Молодой гвардии» в ЦК ВЛКСМ. Эти два документа становятся своеобразной декларацией позиций литобъединения при «Молодой гвардии» и их противников в ЦК ВЛКСМ. Справка в значительной мере повторяет коллективное письмо в ЦК ВЛКСМ писателей Ю. Котляра, А. Колпакова и Г. Чижевского. В отличие от последних составитель справки признаёт, что положение в фантастике меняется и фантастика «теперь занимает довольно заметное место в литературе многих стран мира, повышается её роль в духовной жизни общества». Этот фрагмент текста, повторяющийся практически во всех документах дела, носит двоякий характер. Указывая на повышение роли фантастики, авторы проекта постановления не столько отмечают её положительную роль, сколько констатируют, что теперь фантастику необходимо включить в зону внимания партии. Автор справки отмечает возникновение и развитие клубов любителей научной фантастики в Москве при Доме детской книги, при Доме учёных в Харькове, в Доме пионеров г. Баку и в некоторых других городах. Характеризуя заслуги «Молодой гвардии», составитель справки положительно оценивает романы И. Ефремова «Туманность Андромеды», «Юрта ворона», «Лезвие бритвы»; «Уравнение Максвелла» и «Формула бессмертия» А. Днепрова, «Путь на Амальтею», «Стажёры», «Далёкая радуга» Стругацких; «Ошибка Алексея Алексеевича», «Падает вверх» А. Полещука; «Звёздные дневники Ийона Тихого» Ст. Лема; сборники «Фантастика, 1963» и «Фантастика, 1964» под редакцией А. Стругацкого и некоторые другие произведения. Таким образом, можно говорить о том, что признание получают авторы всех трёх направлений. Среди достоинств изданий «Молодой гвардии» в справке отмечается, что «значительная часть посвящена грядущему коммунистическому обществу, грандиозным достижениям науки будущего», а «во многих произведениях делается, и весьма успешно, попытка создать образ человека будущего». Положительно оценивается деятельность объединения фантастов при редакции «Молодой гвардии». «Ядром» объединения составитель справки называет А. Г. Громову, А. Н. Стругацкого, С. Ф. Гансовского, А. П. Днепрова (Мецкевич), А. Л. Полещука, Е. И. Парнова, М. Т. Емцева. Отмечает он и тот факт, что литобъединение действует в союзе с «Комсомольской правдой» и журналом «Техника – молодёжи». Однако далее составитель переходит к критике того же круга лиц (А. Громова, А. Стругацкий, А. Полещук, А. Мецкевич, Е. Парнов, М. Елизеев, Р. Нудельман, Н. Гальперина, В. Равич, С. Гансовский) за нарушение профессиональной этики. Он отмечает, что помимо названых фамилий в литобъединение входит около 40–50 человек, в т. ч. 25 активно пишущих литераторов. Таким образом, речь в документе идёт о критике лишь части активистов объединения. Подвергая детальной критике произведения писателей философского направления, автор справки противопоставляет их работам тех же авторов. При ближайшем рассмотрении оказывается, что философская фантастика – оборотная сторона фантастики утопической. Критике подвергаются повести М. Емцева и Е. Парнова «Уравнение с бледного Нептуна» и «Душа мира» за «налёт мистицизма, неясность философских идей». Повести «Попытка к бегству» и «Трудно быть богом» Стругацких критикуются за «декларацию позиции «невмешательства», исторический пессимизм». Отмечается в справке недостаток кадров в редакции, и необходимость создания специализированного периодического издания, и существования вражды поколений внутри писательского сообщества. В целом справка выглядит достаточно выдержанной, не содержит прямых выпадов против философского направления в фантастике. В ответ на критику со стороны ЦК ВЛКСМ редакция «Молодой гвардии» формулирует принципы философской фантастики и своей издательской политики. Частично эти принципы уже излагались в публицистике А. Громовой и Стругацкими: 1. «Советская фантастика есть часть литературы социалистического реализма, использующая классический приём введения в произведения элемента необычного и небывалого или невозможного с точки зрения современных представлений о мироздании». 2. «Философская фантастика занимается разработкой в художественных образах вопросов научного коммунизма и диалектического материализма». 3. «В силу огромного интереса к упомянутым темам и вопросам, разрабатываемым фантастикой, со стороны широкого читателя и в особенности молодёжи, фантастика является мощным оружием идеологической борьбы и воспитания нового человека. Она учит молодёжь бороться, искать, мечтать, ненавидеть всё косное, консервативное, мелкое, восстанавливает против себялюбия, потребительства и эгоизма. Именно поэтому редакция считает своим долгом всячески способствовать развитию этого вида литературы». 4. Целью литобъединения при «Молодой гвардии» является создание условий для свободного и компетентного обсуждения теоретических и практических вопросов современной фантастики, для обмена мнениями по поводу новых, ещё не опубликованных произведений и для приобщения редакционных работников Москвы к фантастической литературе». Постановление ЦК ВЛКСМ о научно-фантастической литературе было принято и марта 1966 г. В его окончательном варианте утопическая фантастика не упоминается. Заслуги «Молодой гвардии» перечисляются в сокращённом варианте. Кроме того меняется название постановления – вместо постановления Секретариата ЦК ВЛКСМ «О выпуске научно-фантастической литературы издательством «Молодая гвардия»» появляется постановление Секретариата ЦК ВЛКСМ «О недостатках в выпуске научно-фантастической литературы издательством «Молодая гвардия». Таким образом, характер решения меняется с нейтрального на негативный. В постановлении выносится выговор С. Г. Жемайтису и предупреждение В. О. Осипову, руководству издательства поручается укрепить редакцию подготовленными и высококвалифицированными кадрами. Сохраняются рекомендации к периодическим изданиям, публикующим фантастику. При этом пункт об учреждении специального журнала исчезает, а на его месте появляется поручение Отделу пропаганды и агитации ЦК ВЛКСМ подготовить и внести в бюро ЦК предложения по усилению контроля за опубликованием научно-фантастической литературы в комсомольских газетах и журналах и выпуском книг издательством «Молодая гвардия». Очевидно, на каком-то этапе рассмотрения дела материалы его были переданы в Отдел пропаганды и агитации ЦК КПСС, потому что Записка отдела пропаганды и агитации ЦК КПСС, очень близкая по содержанию к постановлению Секретариата ЦК ВЛКСМ, появляется 5 марта 1966 г., за 6 дней до вынесения окончательного решения. Записка очерчивает близкий круг проблем. Она критикует, по выражению А. Яковлева, «социальную» или «философскую» фантастику. То есть категория утопической фантастики (ранее считавшаяся идеологически выверенной) здесь уже не рассматривается. А. Яковлев так характеризует фантастику в СССР, какой её хотели бы видеть в ВЛКСМ: «Советская научная фантастика всегда отличалась своими прогрессивными тенденциями, твёрдо стояла на основах научного мировоззрения, смело вторгалась в сложные и малоизученные жизненные проблемы». Он также присваивает ей такие качества как высокий гуманизм, глубокая вера в силу человеческого разума, «оптимистический взгляд в будущее человечества, неизменно связанный с победой и торжеством коммунистических идеалов». Нужно сказать, что такой идеальный образ является смешением установок разных периодов, дававшихся разным направлениям фантастики. Хотя гуманизм и антропологический оптимизм можно увидеть в научно-технической фантастике 30–50-х гг., эти ценности выражены в ней достаточно формально. Что же касается утопической фантастики, то по мере усиления внимания на социальном конструировании она всё более отходит от требования соблюдения научности, обозначенного в первой части характеристики А. Яковлева. Таким образом, произведения, полностью соответствующие данному описанию достаточно немногочисленны – это в основном такие крупные коммунистические утопии как «Туманность Андромеды» И. Ефремова и «Гость из бездны» Г. Мартынова. Но даже и эти авторы в более поздних работах отступали от заданного Отделом пропаганды и агитации канона. Фантастику середины 60-х гг. Яковлев упрекает в отдалении от реальных проблем науки, техники и общественной жизни. Здесь можно наблюдать то же смешение требований: фантастики, близкой одновременно и к проблемам техники, и к проблемам общественной жизни не существовало практически никогда. Он так же считает, что «идеологическая направленность» советской фантастики стала всё более притупляться. Это обвинение наиболее спорно и на сегодняшний день, по-видимому, справедливость его принципиально не разрешима. Действительно, произведения Стругацких середины 60-х гг. можно трактовать по-разному. Проектируя общественные модели, они сознательно или бессознательно оставляют открытым вопрос – является ли эта модель иносказательным воплощением социалистического общества, капиталистического, или вовсе абстрактна. Этот вопрос Б. Стругацкий частично проясняет в «Интервью длинною в годы», где он даёт расшифровку ряду задумок писателей 60-х гг. Однако более поздняя интерпретация не меняет того факта, что читательская аудитория определенных узких социальных групп в значительной мере присваивала попыткам осмысления проблем общественного развития статус критики социалистического общества в их произведениях в 60-е гг., и пыталась использовать их в своей деятельности по разрушению системы ценностей тогдашнего советского общества. Таким образом, формально обвинение А. Яковлева можно считать частично обоснованными. Следующее обвинение А. Яковлева – в антропологическом пессимизме. По его мнению, философская фантастика показывает «бесперспективность дальнейшего развития человеческого общества, крушение идеалов, падение нравов, распад личности». То есть статус антропологического пессимизма присваивался как раз попыткам философской фантастики предупредить и преодолеть возможные энтропийные процессы общественного сознания. Антропологическим пессимизмом объявлялось именно то, что было направлено на борьбу с ним. Здесь можно было бы говорить о непонимании автором записки задач, которые ставит перед собой философская фантастика. Если бы не приведенное выше его последующее признание, что он и группа близких ему лиц в партийном аппарате уже после XX съезда поставила перед собой задачу и выработала план разрушение системы ценностей советского общества. «Жанр научной фантастики для отдельных литераторов стал, пожалуй, наиболее удобной ширмой для легального протаскивания в нашу среду чуждых, а иногда и прямо враждебных идей и нравов» – резюмирует А. Яковлев, под видом защиты чистоты идеологии нанося удар по самому актуальному средству пропаганды коммунистических идеалов.
Из аннотации к книге: Почему «медовый месяц» отношений между братьями Стругацкими и властью сменился «холодной войной»? Какова была в этом роль советского пропагандиста и тайного агента западного влияния А. Н. Яковлева? Кто писал доносы в ЦК КПСС на лучших фантастов Советского Союза? Сотрудничал ли А. Стругацкий с органами госбезопасности? И не был ли Б. Стругацкий «засланным казачком» в рядах российской оппозиции в 2000-е годы?
А откуда Юлия Черняховская это знает? Это ей в ФСБ рассказали?
А она что - даёт однозначные ответы? Если просто рассуждает и выдвигает версии, то это обычная биографическая монография. Не стоит придираться к чисто рекламной аннотации. А насчёт вопросов в содержании - вы почитайте конституцию России - 1-е две главы. Да и конституцию любой страны. Там после каждой статьи можно ставить знак вопроса. Потому как и юристы оправдываются - конституция - есть не прямое отражение реальности, а "желаемой реальности", т.е., документ, рассчитанный на перспективу, - то, к чему сознательные законопослушные граждане , по идее, должны стремиться. Так и здесь - в оглавлении книги, претендующей на статус исследования, все спорные темы под знаком вопроса - т.е., авторы пытаются распутать вопросы неоднозначные, проблемные, допускающие разные толкования. История - непредсказуемое прошлое, и каждый историк по-своему пытается его "предсказать", трактуя на свой лад источники, с большей или меньшей объективностью. Интересно, а возможно, и конституции разных стран, - это тоже нечто вроде "рекламной аннотации", а содержание реального права, а не "бумажного" может оказаться сколь угодно разным. Попытка предсказать будущее, воздействуя на живую реальность конституционным заклинанием.
Не поняла, к чему тут конституция, но это не важно. Владимир, ты лучше скажи: ты уже книгу прочитал? Ну и какие ответы на поставленные вопросы дает автор? Расскажи, пожалуйста. Спасибо.
Добавлять комментарии могут только зарегистрированные пользователи.
[ Регистрация |
Вход ]
Кому мешала философская фантастика? И кто хотел уничтожить Утопию?
